История экономической мысли. Лекции в Лондонской школе экономики - страница 24

его обеспечивается теми, кто занят накоплением средств, необходимых для жизни и полезных для

государственной и семейной общины. Истинное богатство, по-видимому, состоит в совокупности этих средств.

(тут в размышления Аристотеля закрадывается оценочное суждение)

Ведь мера обладания собственностью, которая достаточна для хорошей жизни, не беспредельна; хотя, как говорит

Солон в одном из своих стихотворений, «людям не указан никакой предел богатства» (Aristotle, 1948, р-15!

Аристотель, 19836,

с-39°)-Однако он продолжает так:

Существует другой род (неестественный)

искусства приобретения, который обыкновенно называют, и с полным правом, искусством наживать состояние; с

этим искусством и связано представление, будто богатство и нажива не имеют никакого предела.

(отсылка к Солону)

Многие полагают, что это искусство вследствие его близкого соседства с искусством приобретения тождественно

с последним; на самом деле оно не тождественно с названным

(то есть искусством приобретения при ведении домашнего хозяйства),

но не является и далеким от него: одно из них существует по природе, другое — не по природе, но больше за счет

известной опытности и технического приспособления (ibid., р. 16; там же).

А затем он говорит:

При рассмотрении этого искусства будем исходить из следующего положения

(я немного почитаю).

Пользование каждым объектом владения бывает двоякое; в обоих случаях пользуются объектом как таковым, но

не одинаковым образом; в одном случае объектом пользуются по его назначению, в другом —не по назначению;

например, обувью

ИСТОРИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ МЫСЛИ

пользуются и для того, чтобы надевать ее на ноги, и для того, чтобы менять ее на что-либо другое. И в том и в

другом случае обувь является объектом пользования: ведь и тот, кто обменивает обувь имеющему в ней

надобность на деньги или на пищевые продукты, пользуется обувью как обувью, но не по назначению, так как оно

не заключается в том, чтобы служить предметом обмена. Так же обстоит дело и с остальными объектами владения

— все они могут быть предметом обмена. Первоначальное развитие меновой торговли было обусловлено

естественными причинами, так как люди обладают необходимыми для жизни предметами, одними в большем,

другими — в меньшем количестве. Отсюда также ясно, что мелкая торговля не имеет по природе никакого

отношения к искусству наживать состояние, потому что вначале обмен ограничивался исключительно

предметами первой необходимости. В первой общине, т.е. в семье, явно не было надобности в обмене; он

сделался необходимым, когда общение стало обнимать уже большее количество членов. В самом деле, в

первоначальной семье все было общим; разделившись, стали нуждаться во многом из того, что принадлежало

другим, и неизбежно приходилось прибегать к взаимному обмену. Такой способ обмена и в настоящее время

практикуется у многих варварских народов. Они обмениваются между собой только предметами необходимыми и

больше ничем: например, они обменивают вино на хлеб и наоборот и т. п. Такого рода меновая торговля не

против природы, но не является разновидностью искусства наживать состояние, ведь ее назначение — восполнять

то, чего недостает для согласной с природой самодовлеющей жизни. Однако из указанной меновой торговли

развилось все-таки вполне логически и искусство наживать состояние. Когда стала больше требоваться чужая по-

мощь для ввоза недостающего и вывоза излишков, неизбежно стала ощущаться потребность в монете, так как

далеко не каждый предмет первой необходимости легко перевозить. Ввиду этого пришли к соглашению давать и

получать при взаимном обмене нечто такое, что, представляя само по себе ценность, было бы вместе с тем вполне

сподручно в житейском обиходе, например железо, серебро или нечто иное; сначала простым измерением и

взвешиванием определяли ценность таких предметов, а в конце концов, чтобы освободиться от их измерения,