История Консульства и Империи. Книга I. Консульство - страница 22

И действительно, проект поставили на голосование, и он был принят большинством. Это должно было убедить и успокоить правительство.

Законодательный корпус принял его еще благосклоннее и утвердил большинством в двести три голоса против двадцати трех.

Все шло как нельзя лучше. Большинство в Трибунате и Законодательном корпусе должно было удовлетворить и Первого консула, и его приверженцев и сделать их снисходительными к этому последнему выражению либерализма и к недостаткам его формы, которая, впрочем, была, не что иное, как право самой свободы.

Но Бонапарт, которому, в сущности, не о чем было тревожиться, казалось, был оскорблен и высказывал свое неудовольствие довольно резко. Он начал часто прибегать к помощи прессы, и хотя не любил журналы, но умел использовать их для своей пользы.

Он велел напечатать в «Мониторе» статью, в которой сам постарался обнаружить ничтожество этой оппозиции и доказать, что она основана совсем не на решительном намерении противодействовать правительству, а на желании одних видеть в человеческих законах невозможное совершенство, а других — просто пошуметь.

«Итак, — прибавлял официальный листок, — по всему видно, что в Трибунате нет обдуманной и систематической оппозиции, то есть оппозиции истинной. Но каждый жаждет славы, каждому хочется передать имя свое стоустой молве, и весьма многие еще не знают, что гораздо труднее достигнуть известности старанием хорошо говорить, чем служа с постоянством и пользой той публике, которая рукоплещет и судит».

Такое обращение с важным государственным сословием было весьма неприлично. Оно доказывало, что Первый консул все готов себе позволить, а Франция все готова снести.

Впрочем, эти впечатления скоро были заглажены другими. Обширные труды правительства, которые разделяли Законодательный корпус и Трибунат, привлекли к себе умы и заняли их целиком.

Первый консул представил Законодательному корпусу проекты двух весьма важных законов. Один из них касался управления департаментами и муниципалитетами и установил во Франции административную централизацию, другой имел предметом устройство судопроизводства, которое существует и доныне.

К этим двум проектам присоединились и другие — об эмигрантах, участь которых нужно было решить, о праве завещания, восстановления которого требовали все семейства, об арбитраже призов (захваченных судов), необходимом в переговорах с нейтральными державами, и, наконец, о доходах и расходах текущего года.

Конституция поставила во главе государства две власти: исполнительную и законодательную; исполнительная власть была почти вся сосредоточена в одном представителе; власть законодательная делилась на несколько совещательных собраний.

Очень естественно было поставить на каждой ступени правительственной лестницы по представителю исполнительной власти, уполномоченному действовать по полному праву, а возле него, для контроля и информирования, по маленькому совещательному собранию, типа департаментского, окружного или общинного совета.

Первый консул хотел, чтобы в каждом департаменте был свой префект. И не для того, чтобы выпрашивать у правительства содействия в местных делах, но затем чтобы направлять их самому. Кроме того, на префекта возлагалось управление делами департамента, сообща с советом департамента и сообразно средствам, назначаемым этим советом путем голосования.

Поскольку система кантонных муниципалитетов всеми давно осуждалась, Сийес в новой конституции предлагал подразделение страны на округа. Первый консул решился этим воспользоваться для отмены кантонных управлений. Общинные управления были перенесены в настоящее их место, то есть в саму общину, в город или селение, а между общиной и департаментом была учреждена еще одна административная ступень — округ.

Между префектом и мэром должен был находиться супрефект, обязанности которого состояли в управлении, под надзором префекта, известным количеством общин — шестьюдесятью, восьмьюдесятью или более, смотря по важности департамента.

Наконец, в саму общину назначался мэр, также причисленный к исполнительной власти, и рядом с ним помещался муниципальный совет с совещательным голосом. В делах государственных мэр был прямым представителем верховного начальства, в делах местных — становился представителем общины, заботящимся о ее выгодах вместе с нею, но только под надзором префекта и супрефекта, а следовательно, и государства.