История Консульства и Империи. Книга I. Консульство - страница 27

Банк должен был принимать только торговые векселя по законным и честным сделкам, выпускать билеты, обращавшиеся наравне с монетой, и не входить ни в какие торговые предприятия, кроме учета и денежной торговли.

Между тем как консульское правительство вместе с Законодательным корпусом предпринимало столько усилий по внутреннему управлению, с иностранными державами, дружественными и воюющими, безостановочно велись переговоры.

На письмо Первого консула английскому королю вскоре последовал ответ. Первый консул писал 26 декабря; ему отвечали 4 января; это означало, что английский кабинет уже наперед решился и ему не о чем было рассуждать. Теперь, когда установление подоходного налога увеличило благосостояние английского казначейства, когда Австрия снова была в состоянии войны с Францией и дошла до самых ее границ, когда предстояло отнять у нее важные позиции, Мальту и Египет, и отомстить за Тексельское поражение, мир не мог прийтись по нраву Англии. Но была еще более веская причина отказаться от мира: война вполне согласовалась со страстями и выгодами Питта. В войне с Францией этот знаменитый представитель английского кабинета видел свое предназначение, свою славу, основу своего политического существования. В случае мира ему, может быть, пришлось бы оставить министерство.

Первого консула даже не удостоили прямого ответа: опираясь на прекрасный обычай сообщать через министров, ему отвечали нотой лорда Гренвиля к Талейрану.

Эта нота неловко высказывала досаду, причиненную Питту вызовом Бонапарта не на войну, а на мир. В ней было беспрестанно повторявшееся уже несколько лет перечисление первых военных действий: Англия взваливала первые неприязненные действия на Французскую республику; дерзко упрекала ее в опустошении Германии, Голландии, Швейцарии и Италии, говорила даже о грабежах ее полководцев в последней стране; укоряла Францию в том, что она везде хочет опрокинуть престолы и алтари; наконец, приступая к последним предложениям консула, английский министр заявлял, что лицемерные миролюбивые уверения для него не новы: все революционные правительства, попеременно учреждавшиеся и низвергавшиеся в течение десяти лет, не раз говорили то же самое; что одно только восстановление дома Бурбонов может вполне успокоить и обезопасить общественный порядок. Хотя, впрочем, для заключения мира с Французской республикой Англия не требует непременно восстановления Бурбонов, но до новых, более ясных и удовлетворительных явлений будет упорно сражаться как за собственную безопасность, так и за безопасность союзников.

Эта неприличная нота, которая подверглась осуждению благоразумных людей всех стран, делала Питту мало чести; она показывала более заносчивости, чем образования, и доказывала, что для соискания общего уважения новое правительство должно одержать еще неимоверно много побед, потому что нынешнее правительство Франции уже имело на своем счету немало блистательных побед, но, видно, нужны были еще большие.

Первый консул не смутился. Желая воспользоваться выгодным положением, доставленным ему в глазах всех держав его умеренностью, он отвечал коротко и твердо, но уже не письмом к королю, а депешей на имя министра иностранных дел лорда Гренвиля. Припоминая вкратце первые военные действия, он в весьма умеренных выражениях доказывал, что Франция взялась за оружие только с целью сопротивления заговору, замышленному всей Европой против ее безопасности.

«Но, — продолжал он, — к чему все эти воспоминания? Нынешнее правительство готово прекратить войну;

неужели ей не будет конца, потому что тот или другой был зачинщиком? А если не желают, чтобы она была вечной, не пора ли положить конец и этим беспрестанным упрекам? Вероятно, никто не надеется уговорить Францию возвратить престол Бурбонам; можно ли в таком случае делать намеки, какие позволяет себе Англия? А что сказали бы, если бы Франция вздумала требовать от Англии восстановления на престоле дома Стюартов, сошедшего с него только в прошлом веке?

Но оставим эти раздражающие вопросы, — продолжал Первый консул. — Если вы, подобно нам, оплакиваете бедствия войны, то заключим перемирие, назначим город, например, Дюнкерк, или другой, какой вам угодно, пусть в нем сойдутся уполномоченные для переговоров; французское правительство предлагает Англии паспорта для министров, которых последняя уполномочит».