История Темного Властелина - страница 19

Понятное дело, что вместо двух часов я провел в компании с наложницей не более сорока минут. Предчувствие заговора подпортило всякое желание. Остальное время я планировал иначе. Когда черноволосая Гвини, почти не скрывая своего недовольства, оделась в полупрозрачную тунику и вышла, я тоже покинул свои покои. Но через мою личную дверь, ведущую в одно из множества закрытых для всех прочих помещений.

Диабазовая рама зеркала на ощупь оказалась шероховатой и очень теплой. Почти горячей. Мрачное отражение величественного уходящего вдаль малахитового айвана[11], с серыми занавесами меж столпами и хрустальным фонтаном в центре – вот, что видел я сейчас.

Мерхаджаул, – поверхность зеркала пошла легкой рябью, искажая отраженную действительность. Так, рядом с мрачным и помпезным мною, чье лицо сейчас скрылось во мраке, возникло еще одно существо.

Появившись в виде бледного контура, оно мало помалу выросло до столь внушительного размера, что одна только бледная полупрозрачная морда поместилась на потускневшем зеркале.

Сквозь невообразимую, похожую на облако тушу, заполонившую в зеркале всю галерею, я продолжал видеть абрисы отдельных предметов. Сам я, разом оказавшись внутри отразившегося в зеркале чудища, превратился в идеально черный силуэт с мрачно горящими бирюзовым светом глазами.

Надо ли говорить, что на самом деле ничего такого не произошло?

Фантомная морда, без сомнения принадлежавшая некогда самому редкому из магических зверей открыла свои глаза, в упор, рассматривая меня. Даже, несмотря на то, что вместо глаз у призрака оказались зеленые сферы с золотым огоньком на месте зрачка, я почувствовал, как накатывает то самое общечеловеческое оцепенение.

Людям невозможно выдержать прямой взгляд дракона, если только они не защищены магией, или благословлены Божествами. Человек попросту цепенеет, не в состоянии побороть сильнейшую магнетическую волю.

Искренне не завидую знаменательному Виттору победителю семи драконов. Вот это был записной герой – и деньгам счет знал, и где, какую тварь пристукнуть. Ни одно чудовище взять его не могло.

Деревенским дурачком стал и еще лет восемь мучался, прежде чем помереть. Никакие тренировки разума не спасут мозг от постепенного разрушения.

Только лишь мне не страшно. По трем причинам. Первая из них – это не дракон, а лишь призрак усопшей сущности. Вторая – я Темный Властелин и по выносливости превзойду любого героя. И, наконец, третья – Мерхаджаул мой тотем. Благодаря призрачному дракону меня самого величают Драконом.

Неймется вам живым, – без проволочек заявил потусторонний гость. – Чего в этот раз стряслось-то?

Кажется, ты радоваться должен, что есть лишняя возможность покрасоваться. Нет, не должен?

Да мне по большому счету уже все равно, – если бы он мог, то пожал бы плечами. – Это ты со своим Зловещим Планом носишься как с писаной торбой.

Ношусь, потому что не тороплюсь к тебе, – заметил я. – А ты по мере сил вроде бы должен помогать.

Да я и не против. Только поводов особых пока нет. Сам же поставил меня за своими нечистиками присматривать.

Дракон выполнял почетную функцию начальника всей подчиненной мне нечисти. Призрачное пламя было весомым аргументом в пользу моего главного эмиссара, и никакой захудалый божок не смел, оспаривать старшинство.

Как дела в целом?

Всецело нормально, – заверил дракон, топорща призрачные крылья. – Позавчера на поклон явился пяток гнеток[12] из разоренного Чистополья. Там сейчас жарко пришлось.

А что так? – удивился я. Кажется, рабочие поселки на западных границах Царства никто трогать не собирался.

Саламатовы приезжали, – пояснил дракон. – Кого не убили тех в полон отправили.

Ах, вот оно что, – протянул я. – Саламат никак не уймется. А зачем людей угнали? В рабство?

В рабство, – подтвердил дух с охотою. – Или на прииски, в шахты... у твоего недруга рабочие руки простоя не знают.

Я в принципе тоже не подарок, – не удержался я. – Мои тоже людей в рабство угоняют. Иногда.

Да ладно, – дракон неслышно хлестнул хвостом по облицованному малахитом полу. – У тебя подход другой. Все больше манипулируешь. А Саламат он по-старинке – в штольни, копи да на прочие каверзы всех подряд посылает.