К критике современной буржуазной политэкономии - страница 13

В "Стоимости и капитале" Дж. Хикс указывает, что "метод" общего равновесия Л. Вальраса и В. Парето предоставляет исследователям общую картину экономических отношений. Здесь существенно, что Дж. Хикс пишет о доктрине общего равновесия именно как о ценном познавательном методе, т. е. смешивает экономические идеи и способ их производства. Спекулятивная доктрина Л. Вальраса причисляется им к методу экономического исследования, видимо для того, чтобы отвлечь от изучения действительного метода Л. Вальраса. Дж. Хикс навязывает научному сообществу в качестве бесспорного метода то, что является лишь следствием комбинации методов умозрения и дедукции. Этот сомнительный прием Дж. Хикса не повышает научной обоснованности вальрасианства и неоклассической экономикс, действительной основой которых является догматическое и уничижительное видение человека. Способом построения этих очень похожих экономических учений является слепая вера в рыночные первоначала, приписывание учреждениям обмена значения первопричины и двигателя экономических отношений.

Не следует забывать об общности теоретических истоков лозаннского и неоклассического направлений экономической мысли. Наиболее существенные положения заимствованы их представителями у той части буржуазной политэкономии, которая в XIX веке смогла абсолютизировать и оправдать слепую веру в капиталистические учреждения, в прогрессивность "волчьих" экономических отношений, и которую, в лице теорий Ф. Бастиа, Ж. Б. Сэя и Н. Сениора, К. Маркс справедливо называл вульгарной. Их главной общей чертой является возведение предубеждений в абсолют, приоритет веры и грубая недооценка критического мышления. Понятно, что в таких условиях логико-математический аппарат, составляющий внешнюю сторону, обертку вальрасианства и неоклассики, не может быть использован с целью роста научных знаний. Таким образом, вопреки Дж. Хиксу, вальрасианская теория общего равновесия не только не является методом экономического познания, но, будучи построенной на песке, находится в такой же оппозиции к научному мышлению, в какой сейчас находятся френология, теория флогистона и неоклассическая экономикс.

Поскольку "Элементы чистой политэкономии" Л. Вальраса оказала такое большое влияние на неоклассическую экономикс и, в сущности, предопределили ее метод, обратимся к этой книге. Важно иметь в виду, что она содержит эссенцию всех "либеральных" принципов в их самом откровенном виде, а потому очень полезна для выяснения истинного содержания буржуазного либерализма.

Л. Вальрас учит различать "гуманитарные факты" от "естественных фактов", которые объективируют уже не проницательную волю, а взаимодействие "сил слепых и фатальных". Это разграничение гуманитарного и естественного ненаучно и не имеет никакого значения. В самом деле, нельзя объявить явлениями только гуманитарными или только естественными бедность, безработицу, экологический или экономический кризис, перепроизводство сельскохозяйственной продукции. Но для Л. Вальраса все это несущественно. Вальрасианство, как и неоклассика, не утруждает себя рассмотрением проблемы бедности, объявляет, что бедность есть всегда явление, обусловленное стихийными силами, с которыми экономистам-практикам справиться не под силу. Но для чего нужна экономическая теория, как не для прояснения и выдвижения решений проблем экономической практики? Доктрина веры в неопровержимые принципы и в "золотые правила".

Украшая свой политэкономический трактат глубокомысленной метафизикой, Л. Вальрас объявляет, что "...человеческая воля, напротив, обладает сознанием и может действовать по разному". Во-первых, не человеческая воля, а человек может действовать по-разному. Во-вторых, нельзя согласиться с мнением Л. Вальраса касательно подчиненности сознания воле. Возможно, для этого буржуазного экономиста воля и сознание как объекты исследования, как проблемы, совершенно несущественны, неинтересны. Но в таком случае зачем ссылаться на непроясненные элементы действительности при построении научной теории? Если Л. Вальрас считает возможным на вечные времена отдать человеческое сознание в собственность человеческой воле, то у него на это нет видимых научных оснований. Понимание воли и сознания, достигнутое трудами великих философов и многолетними исследованиями психологов, Л. Вальрас обесценивает быстро, наскоком, привычным для его политэкономии методом голословного постулирования.