Кадеты - страница 5

– А поизд, як батько Горэлык напав, сразу рушив, хто встыг – утиклы. Мовлять, багато лежить на станции ваших. Мене не пустылы, я хотив побачить.

Мы переглянулись растеряно, непонятно: если бы остались со всеми, могли и уехать, но могли и остаться лежать на перроне.

– Так кто сейчас на станции? – уточняю я.

– Нараз никого, це не уперше так.

Казачок устроился неподалеку на бревно удить рыбу. Но всё время оглядывается, разрывается между желанием порыбачить и поболтать с нами. Мы пока вполголоса совещаемся.

– Так что, Вяземский, рискнем на станцию?

– Называй меня Игорь, то есть Славиком, – прокололся я.

– Хорошо. Так что, Славик, на станцию? – не стал спорить Артур.

– Я думаю нам лучше все-таки переодеться. Сам слышал – белые, красные, зеленые, неизвестно на кого нарвешься. Простых беспризорников никто не тронет. Только твоя идея с обменом одежды мне кажется маловероятной. Видишь, как он одет, на такую одежду наши тряпки не обменяют.

– Вяземский, то есть Славик, из-за тебя мы выбросили фуражки и форма превратилась в тряпки! – Артур повысил голос. – Сейчас бы ехали спокойно в поезде, если бы тебе не пришло в голову бежать.

– Или лежали на перроне с простреленными головами, слышал, что пацан сказал, – огрызнулся я.

– Вот пойдем и узнаем, мало ли что он сказал! Одеваемся, нечего время терять!

Похоже, в нашей паре Артур до этого был лидером. Не сомневается, что я подчинюсь, снял непросохшую одежду, натягивает. Выйдет наверх на ветер, протянет и гарантированно воспаление легких. Или простуда, как минимум. Стою, задумчиво глядя на него, стоит ли останавливать или лучше самому дальше выбираться из той задницы, в которую попал?

– Так что Вяземский, вы идете? – с напряжением в голосе поинтересовался Артур, облачившись в форму.

– Нет, Ставский, идите сами. Встретимся в Новороссийске, если повезет, – принял я решение. Я по жизни фаталист, если кому судьба умереть, то я этому помешать не могу. А если судьбе угодно, чтобы он оставался со мной – тогда никуда не денется.

Артур чуть постоял, гипнотизируя меня взглядом, словно надеясь, что я передумаю. Потом резко развернулся и зашагал вверх по направлению к станции. С трудом удержался, чтобы не окликнуть его, силой заставил себя отвернуться и направился к казачку. Он кстати, выдернул из пруда уже вторую рыбку. Что то мелкое, никогда в них не разбирался.

– Поскублысь? – непонятно спросил малец. Я дипломатично промолчал, вдруг это слово должно быть всем хорошо известно. Кубанский говор схож с украинским, но я ни того, ни другого не знаю. Постоял рядом, наблюдая за поплавком из гусиного пера. На душе муторно, тянет броситься за Артуром вдогонку.

– Тебя как зовут? У тебя родители есть? – решил отвлечься разговором.

– Сашко. Батько у атамана Букретова помичныком, браты у вийску тож. Я з мамкою та сестрамы, один казак в хати, – с оттенком хвастовства поведал казачок.

Букретов? Знакомая фамилия. Но в любом случае за белых, то есть можно рассчитывать на симпатии населения станицы. Пока раздумывал, со стороны станции раздался паровозный гудок. И почти сразу выстрелы. От нас до неё километра три, но слышно хорошо. Первое, о чем я подумал – Артур! Сорвал на бегу одежду с ветки и рванул вверх по склону. Он до станции еще не дошел, но кто знает, что ему в голову стукнет. Натянул на ходу влажную гимнастерку, или как там она называется. Бегу, сам себя ругаю – зачем отпустил? Один друг в этом мире, а мне вздумалось характер показывать.

– Слава! – раздалось сзади, когда я пробегал мимо сарая. Сидит на корточках горе, прислонился в каменной стенке. Глаза красные, плакал что-ли? Восстанавливая дыхание после бега, не спеша подхожу, усаживаюсь рядом. Подумав, обнимаю одной рукой за плечи.

– Прости Артур, я дурак. Не нужно было тебя отпускать. Нам вместе надо держаться, иначе писец обоим будет.

– Кто будет? – закономерно поинтересовался Артур.

– Хм. Это матерное слово, тебе его знать не нужно, – выкрутился я. – Слушай, этот малец – сын местного атамана, его отец воюет за наших. Думаю, не откажутся нас приютить на ночь и покормить, а если повезет, то и шмоток дадут.