Карл Смелый. Жанна д’Арк - страница 28

Эта война имела два положительных последствия.

Герцог Бурбонский владел в центре Франции Корбеем и Венсеном: их у него отобрали; кроме того, дофина оттеснили к границе, в его удельное владение Дофине. Это было дарение доли будущего наследства: дофин получил небольшое королевство.

В ответе короля и в решении, принятом им насчет сына, не было ничего удивительного для тех, кто знал молодого Людовика. Добродушный Карл VII любил жен­щин; Людовик любил их куда меньше и в особенности ненавидел любовницу отца. Предание гласит, что однажды он дал пощечину Агнессе Сорель; это была гру­бая выходка, недостойная принца и рыцаря, но всего лишь мелкий проступок со стороны дофина, который мало чем напоминал принца и вовсе не был рыцарем; однако другое предание обвиняет его в гораздо более тяжком деянии. Когда Агнесса умирала во время родов, многие говорили, что умирает она не от родов, а от яда.

Впрочем, при всей молодости его высочества дофина, быть ему неугодным означало навлечь на себя беду, ибо любой, кто был ему неугоден, жил недолго; в этом отно­шении он напоминал герцога Глостера, историком кото­рого стал Шекспир: ненависть отравляла его дыхание, и, если он ненавидел каких-либо людей, ему было доста­точно дохнуть на них, и они умирали.

Он терпеть не мог свою первую жену Маргариту Шот­ландскую, и она прожила недолго; возможно, эта краси­вая и умная принцесса оказалась бы навсегда забытой, если бы однажды ей не пришла в голову мысль поцело­вать в губы поэта Алена Шартье, пока он спал.

В момент отъезда в свои владения Людовик нуждался в деньгах и обратился к Жаку Кёру. Жак Кёр был банки­ром; без сомнения, он рассуждал, что, коль скоро ему позволено ссужать деньги отцу, можно ссудить их и сыну; к тому же Жак Кёр обладал достаточно проницательным взглядом, чтобы предвидеть, каким благом для Франции окажется то, что этот дурной сын станет королем ...

Так что Жак Кёр ссудил деньги дофину; наш великий историк Мишле полагает, что это послужило причиной опалы банкира; Господь предостерегает нас от ошибки придерживаться иного мнения, чем Мишле.

Прибыв в Дофине и располагая деньгами, дофин, есте­ственно, вновь занялся интригами; он переписывался с герцогом Алансонским, который только что был прощен; он переписывался с королем Кастилии; он переписы­вался с герцогом Бургундским; он переписывался с папой, являясь его вассалом, ибо владел герцогством Валантинуа.

Затем, когда деньги, полученные от Жака Кёра, в конце концов иссякли, у Людовика возникла необходи­мость изыскать новые источники денежных средств, а так как его владения приносили немного, ему пришла в голову мысль торговать дворянскими званиями. Торгует же папа индульгенциями! Ежедневно дофин возводит в дворянское достоинство купцов и земледельцев, которые возвращаются к себе взвешивать перец или обрабатывать землю, имея в кармане грамоту о даровании дворян­ства.

Поговаривают, что кое-кто из них ничего не платил за эту грамоту; однако они служили Людовику, и он возна­граждал их как верных слуг. Например, они сопрово­ждали по ночам своего господина и, не спрашивая его, куда он направляется, раздвигали перед ним живую изго­родь и приставляли к балкону лестницу.

Изгородь эта окружала парк; балкон же находился на стене замка Сассенаж.

Что намеревался делать дофин Людовик в замке Сас­сенаж? Это тайна, принадлежавшая ему и жившей там даме; прелестная тайна, которую потомица феи Меду­зины могла бы доверить кому угодно, кроме своего мужа.

Знать нисколько не протестовала по поводу того, что будущий король Франции берет деньги у тех, кто их имел, столь недостойным путем; что же касается всех этих новоиспеченных дворян, которых, спекулируя на людском самолюбии, присоединял к ней дофин, то она именовала их «знатью дофина», и эта мелкая месть слу­жила ей утешением.

Однако действия Людовика стали тревожить Церковь; он посягнул на права епископов Дофине, и поднялся крик против него и его наперсника герцога Алансон- ского.

Опять герцог Алансонский! На этот раз король опре­деленно решился предать его суду. Дюнуа, сообщник гер­цога по первому заговору, взялся арестовать его за уча­стие во втором.