Ключ к Ледяному Источнику - страница 43

— Мне Синт буквы показал, — похвасталась она ему. — Вот смотри, — она принялась водить пальцем по строкам: — День, Ве-ра, — она перевернула страницу, — по-ро… — Лина запнулась, — нет… стоп, не порог — пирог.

Он приподнялся и посмотрел на страницу.

— Перо! — Ледяной засмеялся. — Здесь написано «перо». Вот же ж! Неуч неуча учит!

Лина разозлилась:

— Знаешь, что?! — кажется, ее красные от гнева щеки было видно даже в сумерках. — Как может, так и учит! И я, — она гордо выпрямилась, отстранившись от наемника, — как могу, так и учусь.

— Да ладно тебе, — примирительно проговорил наемник. — Не злись. Смешно просто получилось. А вообще ты молодец.

Лина сконфуженно засопела.

— На самом деле мне стыдно, что я, взрослая, а читать не умею.

— А по-твоему, все взрослые умеют читать? — Ледяной был действительно удивлен.

— А что, нет?

Наемник не ответил. Оценивающе посмотрел на чужемирку, поднялся и сел рядом с ней.

— Вот, смотри, — он ткнул пальцем в книгу, — видишь, эта буква двойная?

— Ну да, это же «о».

— «О» если одна, а если рядом с эти значком, то читается, как «е».

— А отдельно букву «е» нельзя было придумать? — Лина ошарашенно смотрела в книжку.

— Я в детстве тоже об этом часто думал, — Ледяной снова засмеялся, только теперь без издевки. Лина тоже улыбнулась.

— Так, значит это «е»… А что еще у вас хитрого?

— Вот эта «о» в паре все буквы меняет. Если она стоит после «г», то будет читаться «ж», если после «с», то будешь читать, как «з»…

— Блин! — Лина захлопнула книгу.

— Да ладно! Привыкнешь. Ты же говоришь. Будешь догадываться, — Ледяной чуть приобнял Лину, снова открывая учебник. — Вот смотри. Тут же легко догадаться, что написано?

— Ма-ма, — послушно читала Лина, — вс… взяла к…хлеб. Мама взяла хлеб! — восторгу чужемирки не было предела.

— Ну да, — наемник тоже был доволен, — так и написано. Разберешься.

Лина повернулась и посмотрела на него благодарным взглядом. Он сидел очень близко к ней. Слишком близко. Возникла неловкая пауза. Ледяной отстранился и резко встал:

— Сейчас лучше спать ложись. Темно для чтения. Да и вставать завтра рано.

Утро было пасмурным, серым, неприветливым. Лина разлепила глаза, и первое, что увидела — Ледяного, стоящего у края их охранного круга.

— Что? — чужемирка приподнялась на локте, вглядываясь вдаль вместе с ним.

— Ничего, — обернулся наемник.

Взгляд его был тревожным, губы сжаты в плотную полоску, движения резкие.

— Пора вставать. Светает.

Лина выбралась из-под одеяла. Спать на земле было жестко и неудобно. Спина ныла, шея затекла, и, кажется, несмотря на кристалл, она замерзла. Уж лучше завтрак приготовить.

Наемник молча кивнул и вернулся к костру. Убрал кинжал в ножны, присаживаясь. Вот, значит, как. Вот какое «ничего», что против него надо держать оружие наготове. Лина покосилась на кинжал, но промолчала. Ледяной перехватил ее взгляд, и, кажется, был благодарен за отсутствие вопросов.

Чужемирка поставила котелок на огонь, разложила хлеб, сыр, подумала, что можно было бы сварить кашу. Хотя потом котелок мыть. Нет. Плохая идея. Ледяной сидел у костра и смотрел в одну точку. Лина присмотрелась: одеяло так и лежало в седельной сумке, а сам наемник был слишком измотан.

— Ты всю ночь не спал? — Лина подала ему сыр с теплым взваром.

Наемник не ответил. Чужемирка посмотрела на границы их охранного контура. Трава была вытоптана, как будто кто-то всю ночь ходил кругами. Мурашки пошли у нее по спине. Она подняла испуганный взгляд на наемника. Тот ответил ей плотно сжатыми губами.

— У нас хороший зельевар, да? — спросила чужемирка дрожащим голосом.

Ледяной молча кивнул.

Синт, проснувшись, долго ходил по кругу. Охал, восторженно ахал, присвистывал, почесывал затылок.

— Я тут троих насчитал, — в конце концов выдал он, возвращаясь к костру. — Три следа.

— Пять, — коротко отозвался наемник.

— Пять? — Синт ужаснулся и обрадовался одновременно. — Пять упырей? И не прошли?

Наемник посмотрел на него исподлобья, но промолчал. Лина шумно сглотнула.

— Пора в дорогу, — Ледяной резко поднялся и направился к лошадям.

Было самое раннее утро, едва начало светать. Чужемирка молчала и всматривалась в серое, холодное, колючее небо, а Синт увлеченно ходил по защитному кругу, разглядывая одному ему ведомые следы и срывая какие-то травы.