Кобра и наложница - страница 8

— Теперь племя Аль-Хаджидов напало на нас. Джабари ожидал этого. Я должен остаться с тобой. Не бойся, малышка. Я буду защищать тебя.

Бадра схватилась за волосы, слезы так и хлынули по ее щекам.

— Фарик силен. Он убьет… убьет всех ваших людей. Сожжет все шатры… Нам не спастись, — выкрикивала она.

Хвастливая улыбка появилась на лице Хепри, он вытащил из ножен свой длинный, украшенный резьбою меч дамасской стали.

— Ты, очевидно, никогда не видела воинов Хамсинов в бою…

Не успел он договорить, как ткань затрещала под ударами сабель, и в шатер ворвались двое воинов Аль-Хаджидов.

Хепри быстро прикрыл лицо синей повязкой, рукояткой меча коснулся своей груди, затем поднес меч к губам и, издав воинственный клич племени Хамсинов, выступил вперед, прикрывая девушку своим мускулистым телом. Взмахнув мечом, он проговорил грозно:

— Передайте своему грязному позорному псу пустыни по имени Фарик, что Бадра больше не принадлежит ему. Теперь она находится под защитой племени Хамсинов. Мое имя Кобра, я ее телохранитель, и до последней капли крови я буду защищать ее от вас, шакалы.

— Посмотрим, кто кого, — засмеялся один из нападавших.

— Посмотрим, — спокойно ответил Хепри, делая выпад.

Бадра съежилась от страха, глядя на Хепри, который без усилий управлялся с обоими воинами. Звон бряцающих клинков, шум борьбы снаружи. Ни жива ни мертва девушка прижалась к противоположной стене шатра и крепко зажмурилась.

Вдруг стало тихо. Бадра открыла глаза. Хепри повернулся к ней, его взор горел диким торжеством. Оба его врага были повержены. Он выглянул из шатра.

— Остальные обратились в бегство. Труссы! — Он обтер свой клинок об одежду врагов и вложил его в ножны. Мягкая улыбка, добрый взгляд…

— Теперь ты в безопасности, Бадра, — сказал Хепри. Никто из мужчин не причинит тебе вреда.

Бадра смотрела на убитых, лежавших на ковре, и не чувствовала облегчения. Нет, Фарик не успокоится. Он будет предпринимать все новые и новые попытки. Он пошлет других воинов, чтобы вернуть девушку в свой черный шатер страданий. Слабый луч надежды лишь появился… и погас.

В этом положении оставался один выход. Спасение было на поясе юного воина племени Хамсинов. Удар резного кинжала пронзит ее сердце. Нацелившись, она выхватила его из ножен. Хепри повернулся с быстротой, достойной его тотема Кобры, обхватил рукой лезвие и вырвал у нее кинжал, с гримасой отбросив его прочь. Бадра вскрикнула, глаза ее наполнились слезами. Она глядела на обнаженный кинжал, испытывая глубокий стыд.

— Пожалуйста, дай мне умереть, пока не пришли другие, только кинжал освободит меня от Фарика.

— Нет, Бадра, — мягко сказал Хепри, не отводя от нее своего взгляда. — Ты ошибаешься. Смерть — это неправильный выбор.

— Этот выбор для меня. Я не могу больше жить, чувствуя себя рабыней.

— Теперь у тебя будет новая жизнь, Бадра, — сказал он, подходя ближе. — У тебя есть защитник. — Решимость блеснула в его голубых глазах. — Защитник, который поклялся повелителю своим мечом защищать твою жизнь. Это особая клятва, такая, которой я буду гордиться всю жизнь.

Но эти его слова для нее ничего не значили.

— Ты лишил меня последней возможности обрести покой, — прошептала она.

Он пристально посмотрел на нее. В его глазах светилось сострадание.

— Нет, Бадра, — сказал он. — Ты сама свободно можешь выбрать свою судьбу. Фарик больше не имеет над тобой власти. Поверь мне, все только начинается. Я знаю это. Не будь я из племени Хамсинов.

В то время как его слова не произвели на нее никакого впечатления, именно этот его взгляд дошел до глубины ее сердца.

— Твои глаза, — вдруг сказала она. — Это не глаза араба…

Горестная улыбка исказила его лицо.

— Все, что мне известно о моей семье — это то, что мои родители были иностранцы, путешествовавшие через пустыню в направлении Красного моря. На их караван напали, и все были убиты. Я мало что помню, но отец Джабари, Тарик, рассказал мне эту историю. И я горжусь своими родителями, которые погибли, чтобы спасти меня.

— Что же произошло? — спросила Бадра.

— Тогда мне едва исполнилось четыре года. На наш караван напали воины Аль-Хаджида. Мои родители спрятали меня в большой корзине. Воины племени Хамсинов столкнулись с племенем Аль-Хаджидов, когда те возвращались с добычей. И Хамсины отбили ее, в том числе и эту корзину. Я дрожал от страха, когда они подняли крышку. Я думал, что погибну, так же как родители, мой брат и все слуги. Я выглянул и увидел двух человек. У одного глаза были черные, у другого — желтые. Тот, черноглазый, сказал… — Тут он сделал паузу, улыбнулся, затем продолжил: — «Отец, в корзине сокровищ нет. Я не думаю, что здесь есть что-нибудь ценное».