Королева Реформации - страница 6
Постные дни не беспокоили мать. В такие дни она пекла пироги с крабами и фигами. Иногда она заглядывала в бабушкину поваренную книгу. Но нечасто. Она наизусть знала все рецепты и придумывала новые. Мать могла приготовить изумительное блюдо из ничего, а колбасы, которые она делала, были восхитительными. Я часто говорил ей, что наши свиньи ненавидят ее приближение!“
Вспоминая прошлое, Кати как бы снова пережила печальные дни, последовавшие за новой женитьбой отца. Все, что любила мать, убиралось с глаз долой. Кроме того, новая жена отца запретила Кати упоминать о матери, а когда она ослушалась, ее тут же отослали в Нимбсхен.
Первый раз Кати пошла в школу в Брене, которой управляла ее родственница. В Нимбсхене она стала членом Цистерцианского ордена и была воспитана по принципам Бернара де Улерво — мистика и автора гимнов, который был широко известен в XII веке.
Отец навещал ее раз в год и всегда привозил подарок. Однажды он подарил ей платок, в другой раз — корзину с фруктами, которыми она угостила монахинь, а затем, в 1521 году, он привез ей духовную книгу, изданную в Нюрнберге.
Мачеха никогда не навещала ее.
Сняв с головы покрывало, Кати посмотрелась в зеркало. Ее не стригли больше месяца, и теперь ее голова, подобно плодородному лугу, покрылась рыжеватым пушком. Поворачивая голову в разные стороны, она пыталась представить свою внешность, если бы ей разрешили не стричься. С детства она помнила, что ее волосы немного вились.
Кати продолжала представлять себя в красивых платьях, с высокой прической, когда дверь со скрипом отворилась.
„Я принесла книги для твоего эссе“, — сказала аббатиса, кладя их на узкую кровать, встроенную в угол между стенами из красного кирпича.
Кати нахмурилась. „Почему вы хотите, чтобы я писала о Священной Римской империи?“ — спросила она, и в голосе ее послышался сарказм.
„Потому что я хочу, чтобы ты осознала мощь Церкви“.
„Стоит ли мне упомянуть о нечестивых папах, таких, как Александр VI, Иоанн XIII и папа женского пола Иоанн, который был низложен после того, как у него родился ребенок?“[4]
„Ты можешь писать эссе так, как хочешь. Но ты должна нарисовать карту современной территории Римской империи, — сказала аббатиса. Затем ее тон и выражение лица смягчились. — Что ты знаешь об Эразме?“ — спросила она немного нетерпеливо.
Кати наблюдала за ней краешком глаза. „Вы ищете еще одного еретика для сожжения?“
„Конечно, нет! Эразм никогда не был отлучен“.
„Хорошо, я расскажу вам все, что мне известно. Эразм был незаконнорожденным сыном человека, собиравшегося стать священником. Он родился в Голландии и стал монахом. Он один из наиболее известных писателей нашего времени. Он…“
„Расскажи мне об ошибках, которые он нашел в Вульгате“.
Кати прикусила губу. „Вы ищете ересь?“
Аббатиса покачала головой. „Я просто хочу узнать, где находится этот отрывок о наказании“.
„Если я скажу вам, вы меня накажете?“
„Нет, за это ты не будешь наказана“.
„Тогда я расскажу, но вы должны сдержать свое слово. Этот отрывок находится в Евангелии от Матфея, где Иисус говорит о том, что Царство Небесное приблизилось[5].
Вульгата, которой мы пользуемся, которую Иероним перевел в 404 на народную латынь, переводит греческий оригинал на латинский poenitentiam agite, что значит наказывать. Эразм обнаружил, что это не так, потому он и изменил эту фразу на poeniteat vos, что значит каяться. Между покаянием и наложением наказания существует огромная разница!“
„Откуда ты знаешь это?“ — прервала ее аббатиса. Теперь ее вид был воплощенным знаком вопроса.
Кати покачала головой.
„Скажи мне!“
„Я буду наказана?“
„Нет“.
„Из сочинения доктора Мартина Лютера“.
„У тебя есть и другие его трактаты?“
„С-сейчас н-нет“.
„Где они?“
„Я не знаю“.
„Ты уверена?“
„Да“.
„Где ты их взяла?“
„Это длинная история“.
„Расскажи“.
„Я не могу“.
Аббатиса потерла рукой подбородок. Почти про себя она пробормотала: „Если Эразм прав и наложение наказания — это ошибочное учение, то выходит, что я натерла мозоли на коленях, взбираясь по святым ступеням, и все это впустую“. Опомнившись, она произнесла: „Мне не следовало этого говорить. Не повторяй моих слов. Это похоже на ересь“.