Кроваво-красная дорога - страница 44

Ну, вот, теперь я знаю. Они привели сюда эту девушку, три ночи назад. Высокую и тощую. Вид у неё болезненный. На пару лет старше меня, наверное, ей лет двадцать. Севодня она проиграла свой первый бой.

Если она слышит меня, то это означает, што и остальные могут меня слышать. Опасно демонстрировать врагам свою слабость. Слабость может прикончить тебя. Затем, она будто слышит о чём я думаю. И говорит.

— Всё нормально, — говорит она. — Никто больше не знает. Только я. Я мало сплю.

Я слышу, как она ёрзает, подтягиваясь ближе к решетке. Я не могу её видеть, даже её очертания в темноте. В жилых клетках нет окон. В течение дня они освещаютца факелами, а ночью здесь кромешная тьма.

— Ты проиграла севодня, — говорю я. — Слышала, как они болтали об этом. Они говорят, ты даже не пыталась сражатца.

— Я не боец, — говорит она, — не то, што ты. Скоро я окончательно проиграю, скоро всё закончитца.

— Ты хочеш умереть? — спрашиваю я.

— Я хочу быть свободной, — говорит она. — Я никогда не была свободной. За всю свою жизнь. — Она молчит секунду или две. А потом говорит. — Ты не против, што тебя зовут Ангелом смерти?

— Нет.

— Другие девушки боятца тебя. Они знают, што если им предстоит бой с тобой, то для них всё кончено.

Я ничево не говорю.

— Меня зовут Хелен, — говорит она.

— Я Саба, — отвечаю я.

— Саба. Приятное имя.

Я укутываюсь в своё одеяло и ложусь.

— Спокойной ночи, Саба, — говорит она. — Приятных снов.

— Спокойной ночи, Хелен, — говорю я.

И засыпаю.

* * *

Эмми разузнала, как проникнуть в жилой блок к борцам, штобы увидетца со мной. Она начала приходить с водоносами. Это были чумазые дети, который приходили первыми каждое утро, еще до рассвета. Они приносили ведра, наполненные чистой пресной водой и заливали её в лохани, которые стояли вдоль клеток. Эмми проскальзывала сюда утром вместе с ними, прежде чем Пинчи проснутца.

Именно Эмми нашептывала мне, што творитца в городке Надежды. Она та, кто рассказывает мне как всё устроено и где што.

Она стала жестче, это уж точно. Вы бы не узнали в ней ту девчушку, которая покинула Серебряное Озеро. Пару раз она пришла с разбитой губой и синяками на руках, при виде чево у меня сжались кулаки, но по большей части она умудряетца держатца подальше от мис Пинч.

Эмми. Сама по себе в этой дыре. Ей каким-то образом удаетца постоять за себя. Кто бы мог подумать?!

* * *

Прошло ночи четыре, и Хелен впервые заговорила со мной. Теперь мы разговаривали с ней по-чуть-чуть каждую ночь. Я никогда особо ни с кем не беседовала, кроме как с Лью. Из меня паршивый собеседник, а как только я оказалась в этом гнусном месте это вроде как уже вошло в привычку. Помалкивать.

Но мне нравитца Хелен. Она единственный человек из тех каво я встречала на протяжение долгова времени не производит впечатление чокнутой. И она не боитца меня. Она говорит, што не протянет достаточно долго, штобы встретитца со мной в бою на арене клетки, может поэтому мы так сдружились.

Мы всегда ждем, когда другие девушки заснут, а камерная охрана завершит свой последний обход. Они сидят снаружи, пока не наступает рассвет, так што мы остаемся в безопасности, когда слышим как захлопываетца дверь и только решетки делят пространство.

После я сползаю со своей койки. Мои цепи на ногах достаточно длинны, штобы я могла усестца на холодном полу рядом с ней. Нас разделяют только прутья решетки. Тепло, исходящее от её тела, напоминает мне, как мы любили сидеть с Лью, спина к спине, и как я ощущала его сердцебиение отдающиеся в моем теле, чувствовала его дыхание.

Хелен проиграла свой второй бой. Она не рассказывает мне про себя, но я слышала от других. Мы обе знаем, што у неё осталось не так уж много времени.

— А теперь, — говорит она мне, — расскажи, што случилось с твоим братом.

Что ж, я рассказала. Я рассказала ей, што случилось в тот день, когда явились Тонтон, убили Па и забрали Лью. Было таким облегчением, снять груз с души и поговорить с кем-то о нем. О нем, который не покидал моих мыслей столько времени. Когда я добралась до таво момента, где они спросили, был ли рожден Лью в середине зимы, я почувствовала, как она напряглась.