Кровавый источник - страница 49

— Вы можете мне не верить, — продолжал Стародубцев, — но у вашего Кривцуна тогда были все шансы со мной договориться. Круча все верно рассчитал. С ним бы я не стал говорить. Мне вообще осточертели эти уголовники! Мы с вами, Владимир Евгеньевич, интеллигентные люди и потому, я думаю, найдем общий язык.

Что же это получается? Тайна вокруг исчезновения Кривцуна все глубже и туманней. Поначалу он был убежден, что это дело рук Стара, но возникал вопрос: зачем прятать тело? Во время разборок, наоборот, все должно выглядеть как можно зрелищней — ведь надо запугать противника.

После гибели Кручи сомнений быть не могло — Кривцун на совести Черепа, которого не устраивал мир. Он жаждал мести.

За последний месяц совместного правления с Шалуном они сблизились настолько, что он осмелился задать вопрос Виталию: «Скажи хотя бы, где тело? Его надо похоронить по-людски». Виталий всячески открещивался: «Мы с Черепом Кручу убрали открыто, что мне Кривцун! Зачем его прятать?» И он был прав.

Тогда подозрения вновь пали на Стара. Но теперь он разбивал их в пух и прах. Володя видел, что и для Стара это загадка, на которую он ищет ответ, и тоже тщетно.

Не хватало еще только поверить в инопланетян!

— У нас с вами сегодня есть все шансы договориться и поставить точку. Мне, как и вам, надоела война. Я вынужден прятать маму, а ей не двадцать лет, чтобы подвергать ее таким испытаниям. Я не могу сделать и шагу без телохранителей. Поверьте, Владимир Евгеньевич, я не упырь какой-нибудь, чтобы жаждать крови. Я был простым бизнесменом, как и вы. Но ваш Кручинин обнаглел! И потом, убивать стариков — это тоже не наша практика. Вы представляете, до чего мы с вами так можем дойти?

Мишкольц тщательно пережевывал капусту и лишь изредка кивал. «Ах, какой гуманист! — смеялся он в душе. — Кто бы мог подумать? Прямо Лев Толстой! Ну, давай, давай, милый, пора бы уже поговорить о главном, а то все вокруг да около — Кривцун, старики, кровь… Сейчас слезу пустит!»

— Все, что вы говорите, уже не по адресу, — перебил его Володя. — В моей организации больше нет сторонников войны.

— Не зарекайтесь, Владимир Евгеньевич! Ой, не зарекайтесь! Такие люди есть в любой организации. И сюда я приехал, ни с кем не посоветовавшись, потому что не все разделяют мои мысли. Поэтому нам необходимо не просто договориться, но и связать себя по рукам и ногам, чтоб никому не повадно было!

Вот оно! Главное! Что ж, он давно готов к этому! Еще Кривцун в последнем их телефонном разговоре кое-что предрекал.

— Что вы имеете в виду, Дмитрий Сергеевич? Какие узы? У меня в деревне Храпуново, под Кинешмой, живет троюродная сестра — можем породниться.

И вновь — сначала засмеялись юркие глазки, а потом растянулись в улыбке губы.

— Ценю ваше остроумие. Но семейная жизнь — это не для меня. Холостяком родился — холостяком и помру! — И он вернулся к прежнему разговору: — Так вот, дорогой Владимир Евгеньевич, если я вернусь домой и скажу своим гаврикам — так, мол, и так, мир заключил, они поднимут меня на смех и, чего доброго, сместят! За что, скажут, боролись? И я должен буду чем-то заткнуть им рот.

— Думаю, что для такого крутого босса, как вы, заткнуть рот своим подчиненным большого труда не составит! — «Да хоть бы дерьмом собачьим!» — добавил про себя Мишкольц, но из дипломатических соображений вслух не произнес.

— Не так все просто, как вы это себе представляете. — Он будто съезжал на санках с горки и поднимался вновь, потому без конца застревал в сугробе, а ему хотелось ехать и ехать. — Мои люди жаждут контрибуции — и это справедливо, ведь не мы развязали войну.

Спорить можно было бесконечно, но спор привел бы только к новой крови.

— Что вы подразумеваете под контрибуцией?

— Я хочу иметь долю в вашем бизнесе, — до предела прояснил ситуацию Стар.

Об этом догадывались многие. И в первую очередь Круча, когда хотел назначить Мишкольца вместо себя. И можно было бы уже договориться тогда, и не было бы столько жертв. Но что-то удерживало его. И не зря. Ведь Кривцун исчез.

— Я предлагаю вам пятую часть, — огорошил Стародубцева Мишкольц. Тот ожидал чего угодно — отговорок типа «я и так беден» или «надо хорошенько все взвесить», — но такое молниеносное решение привело его в замешательство. Теперь он молчал, а Мишкольц напирал: — Но только пятую часть добычи. То есть каждый пятый «караван» — ваш. При этом вы не используете моих мастеров и не выходите на мой рынок сбыта!