Кубинский рассказ XX века - страница 26
— Друг мой, но это такой же флирт, как и все остальные.
— Нет, сеньора, это был в некотором смысле единственный, исключительный, несравненный флирт… Я хотел уже переходить от пантомимы к шагам более практическим и потому у разных своих друзей стал наводить справки об этой семье. Мне назвали известное имя главы семьи, а также имена ее членов, обычные имена, как у всех других людей: имя супруги, сына и дочерей, двух сеньорит, которых я видел вечером во время праздника и которые никакого отношения к моему флирту не имели. Узнав все это, я в тот же вечер отправился туда, к тому романтическому балкону, к балкону Линдараксы, как я назвал ее по литературной ассоциации, но, увы, я никого там не увидел. Не видел я ее ни вечером следующего дня, ни через день, вообще никогда. Примириться с этим я не мог. Я завел знакомство с одним юношей, жившим в этом доме; после его ответа на мои расспросы я чуть не сошел с ума: в их доме — это его слова — никто не носил черного, не было там и подобной женщины; и во всем квартале не было женщины, хотя бы отдаленно напоминавшей ту, черты которой я описал своему новому знакомому.
Другие мои друзья, хорошо знавшие эту семью, только подтвердили его слова. Через несколько дней я познакомился с человеком, который жил совсем рядом с этим фантастическим балконом, но и он повторил то же самое. Вышеописанная женщина в этом доме никогда не жила, и на том балконе, где видел ее я, ее никто никогда не видел. Последнюю мою надежду я возложил на кучера. Я вызвал его, заплатил чаевые вперед и впервые заговорил о ней. Но и он никогда ее не видел. Я напомнил ему все подробности, но он лишь удивленно посмотрел на меня.
— Сеньор, дело в том, что… простите, но единственным живым существом, что я видел на том балконе, мимо которого я ездил по вашему приказанию, была… черная кошка, черная-черная.
Madame немного занервничала и перестала смеяться.
— Так что…
— Так что, единственный раз в жизни я флиртовал неизвестно с кем — с женщиной, с покойницей или с черной кошкой. И теперь, сеньора, я просто боюсь играть в подобные игры.
Перевел В. Карпец.
Херардо дель Валье
ОНА НЕ ВЕРИЛА В ЗЛЫХ ДУХОВ
Нья Соледад, несмотря на возраст, — крепкая здоровая старуха. Это доказывает ее постоянная война с грязным бельем и неустанное, виртуозное скольжение утюга, направляемого опытной рукой. Недавно в ее маленькой нищенской комнатенке, обитой самыми гнилыми досками во всем «Лолином доме», снова поселилась Кандита, племянница по мужу. И умолкнувшие было соседи опять начинают трепать языком; девушка слушает их сплетни, но не уходит из дома, живет себе, помогая чем может старой негритянке: готовит еду на маленькой переносной печке, стоящей в пустой банке из-под бензина, развешивает белье, шьет.
«Лолин дом» — бедный многоквартирный дом в Серро. В доме всего семь комнат, которые снимают черные-пречерные, без единого белого пятнышка, негры. Кандита по цвету кожи и волос очень светлая мулатка, она даже может сойти за белую, хотя на это и не претендует.
Вопросы так и сыплются на нью Соледад, ведь не поддается никакому объяснению, что племянница выгнала взашей — «а ну давай, убирайся!» — каталонца, с которым жила раньше, а у того и дом полная чаша, и служанка нанята, и кучу денег он истратил, чтобы накупить Кандите модных платьев, конечно же, не по дешевке, да и бегал он за ней, что ни говори!
Бедная старушка только одним может объяснить поведение своей племянницы, которую ей отдали на воспитание сразу после рождения: святая дева Мария из Реглы постучалась в ее сердце, и она счастлива рядом со своей «мамочкой» — так Кандита звала Соледад.
Но ведь и духу девчонки не было в квартире с той поры, как она умотала оттуда со своим каталонцем, а тетушке даже платка не прислала или, скажем, нового платья на смену просоленной потом одежде негритянки. Соседи вообще не понимали, какая муха ее укусила и почему, когда ей сообщили, что нья Соледад заболела, она влетела в квартал на машине с двумя известными врачами, вытолкала взашей знаменитого знахаря, задула свечи на алтаре святой Варвары, для которого пошел ящик, прислоненный к стене, и выбросила на помойку все лечебные травы и специи.