Куликовская битва. Запечатленная память - страница 19
. Трудно восстановить в деталях, как было в действительности, но в данном случае важно другое: подобные сопоставления описаний нашествия Батыя и военного похода Мамая помогают глубже понять направление мысли древнерусского человека.
Страшные события второй четверти XIII в. сливались в сознании людей в единый страшный разгром. Поэтому Батыева рать часто отождествлялась с поражением русских князей на Калке. С битвой на Калке в начале XV в. связывалось нашествие монголо-татар. Именно после первого сражения с ними «… бысть плач и туга в Руси и по всей земли, слышавшим сию беду»[217]. Начиная отсчет монголо-татарского ига от Калкской рати, русские весь период до Мамаева побоища называли временем «туги и печали». По образному выражению автора «Задонщины», «от Калатьские рати до Мамаева побоища тутою и печалию покрышася, плачющися, чады своя поминаюты: князи, и бояря, и удалые люди, иже оставиша вся домы своя и богатество, жены и дети и скот, честь и славу мира сего получивши, главы своя положиша за землю за Рускую…»[218]. Опасаясь новых бед, молится жена великого князя Евдокия: «И не сътвори, Господи, яко же преже сего за мало лет велика брань была русскым князем на Калках с погаными половци съ агаряны…»[219].
Видя в монголо-татарах главных врагов, русичи не забывали и других, более древних своих обидчиков: половцев и печенегов. В некоторых случаях Калка отождествляется с рекой грусти — Каялой[220], на которой печально завершился в 1185 г. поход князя Новгород-Северского Игоря против половцев. Не только определенное сходство в названии рек, некоторых имен (например, Кончак и Котян), исторической ситуации, но и прямые литературные заимствования из «Слова о полку Игореве», включенные в «Задонщину» и «Сказание о Мамаевом побоище», дали повод к упоминанию половцев. Иногда «Полоцкая рать» заменяет в литературных произведениях Калкскую битву. Зачастую вполне сознательно рядом с татарами называются половцы, сошедшие с политической арены после 1223 г. и не встречающиеся на страницах древнерусских летописей после 1236 г. И только спустя полтора столетия в повествованиях о Куликовской битве вновь говорится о земле Половецкой. Почти в каждом литературном произведении Древней Руси, посвященном Куликовской битве, татары действуют бок о бок с половцами, которые порой подменяются печенегами[221], ушедшими в небытие еще в 1036 г., когда киевский князь Ярослав Святославович наголову разбил их под Киевом.
Предстоящая битва с Мамаем должна была увенчать огромный период, развеять вековую печаль Руси и, с точки зрения современников, отомстить всем врагам за принесенное горе и утраты на протяжении всей русской истории.
Слишком многое зависело от результатов битвы и для Мамая. Не желая терять богатейший источник доходов, каким была Русь со времен Батыя, Мамай сам стоял во главе огромного войска. Впервые после Батыя поход возглавлял практический правитель Орды. В силу того что Мамай не принадлежал по крови к ханскому роду, он не носил официального титула хана, хотя всячески стремился к этому и даже чеканил монету с несуществовавшим у него титулом: «Мамай — царь правосудный»[222]. Как отмечают списки «Сказания о Мамаевом побоище», Мамаю удалось собрать под своими знаменами около девяти орд[223]. Учитывая, что основной единицей монголо-татарского войска была «тьма», насчитывающая десять тысяч человек, несложно догадаться, что под «ордами» подразумеваются именно «тьмы». Таким образом, без наемников из других народов, рать Мамая должна была насчитывать девяносто тысяч человек, а вместе с ними, пожалуй, и все сто тысяч.
Примерно столько же воинства, а может быть, несколько меньше, было у хана Батыя во времена его походов на Русь.
Только победа устраивала Мамая — так можно расценить строки «Сказания…» о том, что Мамай запретил своим подданным весной пахать землю и сеять хлеб. «Будьте готовы на русские хлебы»[224], — приказал ордынский правитель. Запрет сеять хлеб мог быть объявлен в исходе февраля, когда, по свидетельству венецианского дипломата и купца Иософато Барбаро, побывавшего в 1436 г. на территории ханских владений, «около февральского новолуния устраивается клич по всей орде, чтобы каждый желающий сеять, приготовил себе все необходимое, потому что в мартовское новолуние будет происходить сев в такому-то месте, и что в такой-то день такого-то новолуния все отправляются в путь»