Квадруполь - страница 19

Через несколько месяцев добившийся своего и обалдевший от счастья Марк сделал роковую ошибку, повторив известную в универских анналах “ошибку Юджина”, а именно: пригласив на предсвадебный банкет (свадьбу планировалось провести в городе Майи с многочисленными родственниками молодоженов) в числе прочих гостей друга доктора Генды Саймона Белкина. Искра, проскочившая между Саем и невестой Марка, превратила все веселое сборище в невидимую и беззвучную для молодых людей субстанцию, через которую они, держась за руки, молча прошли и также молча исчезли, оставив позади растерянного до уровня невменяемости Марка и толпу ухмыляющихся аспирантов. Так Саймон нашел свою женщину и жену.

Теперь она лежала на спине с открытыми, светящимися в темноте глазами, прислушиваясь к свирепому храпу своего гения, умудрявшегося снабдить даже этот не музыкальный фон необузданной энергией натуры, и боялась признаться себе в том, что играло и волновалось в ее душе, где место когда-то полностью занятое этим удивительным человеком, постепенно освобождалось для новых, не до конца понятных ей самой, переживаний.

С самого начала их семейной жизни Майя столько же любила, сколько боялась своего мужа, он был одновременно невероятно близким и столь же невероятно непостижимым мужчиной, чьи побуждения, действия и жизненные приоритеты она не могла расшифровать. Однажды, когда он вернулся с работы относительно, как ей показалось, спокойным и уравновешенным, она спросила, стараясь звучать легко и шутливо:

– Скажи, Сайка, тебе что важнее: я или твои машины?

Реакция на этот в общем-то заурядный “женский” вопрос ее поразила. Саймон надолго застыл, неупорядоченно двигая своей стриженной головой и руками, и глядя прямо перед собой окаменевшими зрачками. Потом сказал:

– Ты будешь со мной столько, сколько захочешь. И, пожалуйста, никогда больше не спрашивай меня.

Майя испугалась не на шутку, почувствовав, что коснулась “струн”, промямлила “извини” и стала кормить мужа. Но на следующий день он пришел раньше, вытащил ее, обалдевшую от радости, в ресторан, весь вечер шутил и объяснялся в любви, и ей показалось, что он “что-то понял”. А потом все вернулось в привычное русло, где ее роль в жизни мужа оставалась по-прежнему неопределенной, и мысль “мне бы кого-нибудь попроще… ”, прочно засевшая в голове (и поддерживаемая ближайшими подругами) исполняла свой ежедневный тоскливый мотив. Иногда она даже вспоминала своего неудачливого жениха Марка и его строгого шефа Ричарда, задавая себе вопрос, ответа на который не знала, и, как было ясно, никогда не узнает.

Работа в издательстве на полставки была скучной, таковыми же, к ее удивлению, оказались и люди, называющие себя журналистами, а то и писателями. К тому же ее не придуманное знание английского и немецкого никакого применения не находило, и ей казалось, что она просто забудет эти такие разные и прекрасные языки. Поэтому, когда в тот памятный день Саймон пришел с работы и объявил, что “с него хватит” и что они уезжают в Америку, Майя отреагировала более чем положительно, увидев в этом становившемся популярным действии путь к решению многих текущих проблем. С того дня и до самого отъезда она неутомимо сражалась с сомнениями и колебаниями Саймона, доказывая десятками способов, многие из которых были чистыми импровизациями, что такому как он гению-изобретателю больше, чем кому бы то ни было, надо ехать “туда”, где ему, несомненно, будет свободнее, легче, где его талант будет востребован и вознагражден, и прочее и прочее, приберегая главный “семейный” аргумент для себя, боясь и надеясь, что он “сработает”.

И ведь действительно “сработал”. Сай поначалу расцвел, полюбил Долину и ее людей, снова влюбился в жену, благосклонно воспринял известие о возникающем Сашке, работал с удовольствием, несмотря на откровенное надувательство со стороны его первых хозяев-нанимателей, а встречу с Ричардом воспринял как счастливейший знак судьбы, ходил опьяненный и счастливый. И вот теперь, полтора года спустя, когда, казалось бы, мечты сбылись, друзья и коллеги рядом, маленький пухлощекий Сашка ликует при виде папы, открывая ротик с несколькими зубками в неотразимой демонстрации детского счастья, и осталось всего-навсего малое незначительное усилие, завершающий всплеск удачи, Сай скис, нахмурился, ожесточился и замкнулся, и Майя не знала, что с этим делать, начиная серьезно сомневаться в необходимости дальнейших попыток наладить семью.