Лес священного камня - страница 52
и тлоота, моля «дурную смерть» удалиться.
Бап Тян был очень взволнован. Он опасался, что самоубийство навлечет на деревню неприятности со стороны администрации, что уполномоченный обвинит куангов и затеет судебное дело. Я старался его успокоить, объяснял, что по нашим законам[57] самоубийство не влечет за собой «дела».
В три часа дня Чар созвал к своему дому жителей деревни для «затаптывания крови свиньи и крови собаки» (на самом деле речь шла о принесении в жертву собаки и кошки). Несмотря на дневное время, было очень сумрачно. Ясная погода продержалась всего лишь несколько часов, и темные тучи снова заволокли небо. Мужчины, женщины, — некоторые с завернутыми в одеяла младенцами на спине, — дети встали полукругом перед главной дверью дома Чар-Риенга, где он сложил в кучу листья рхоонга. Наконец совершающий жертвоприношение схватил черную собаку и поставил се на задние лапы, а Крах убил жертву ударами палки по голове, причем он бил до тех пор, пока не брызнула кровь. Чар потер кровоточащую голову об обрядовые листья, затем положил труп на землю, голову же держал на весу над калебасой, чтобы собрать туда кровь. При этом он не забывал следить за другими собаками, привлеченными запахом крови, и отгонять их.
Кувшин, трупы кошки и собаки,
предназначенные в жертву
Потом Чар подержал над листьями рхоонга за лапы и голову белую кошку, а Крах куп-купом перерезал ей горло. Чар дал крови стечь сначала на листья, а потом в калебасу и положил кошку рядом с собакой.
Все жители бросились к окровавленным листьям и начали лихорадочно их топтать. Поднялись невообразимая толчея и шум. Все молили:
Матери наклонялись, собирали пальцами кровь и смазывали детям ноги.
Низкое, покрытое темными тучами небо, торжественность, с которой толпа выполняла кровавый обряд, общее волнение придавали всей сцене глубоко драматический характер.
Кончив затаптывать кровь и листья, все, даже малолетние дети, направились к кувшину с рнэмом, укрепленному на колу около семейной двери, и втянули по одному-два глотка.
Когда все разошлись, Диенг и Чар вынесли прялки, пиалы, котлы — одним словом, все свое имущество. Что касается крупных вещей — кувшинов, корзин, — то их вынесли по одной штуке. Чар помазал окровавленными листьями всю посуду и утварь, а затем внес обратно в дом.
Он взял чашу с кровью обеих жертв, бамбуковую палку с расщепленным на мелкие волокна концом — она заменяла кропило, — длинный гибкий бамбуковый прут — длей и «веялку» (на самом деле остатки старой корзины) и взобрался на крышу дома. Там он сел верхом на гребень крыши лицом к кладбищу, издал угрожающее «пхит!», обмакнул бамбуковое кропило в чашу и восемь раз ударил по «веялке». Затем Чар побрызгал кровью перед и за собой и, схватив длей, начал во всех направлениях стегать воздух:
Тру пояснил мне: «Когда душа уходит к бриенгу, съедают свинью, утку и кошку. Душа кошки зовет ее, душа собаки, душа козы тоже. Курица подобна кули, свинья — старосте деревни, кошка — посыльному, коза — начальнику кантона. Пока не съедят козу, душа бродит по земле и деревьям. Но как только приходит душа козы, она сейчас же говорит с бриенгом. Бриенг живет на небе[58]. «Дай его душе спуститься в подземные миры, пусть она там побудет в покое, — говорит душа козы бриенгу. — Если дать волю духу дурной смерти, девушки и юноши не смогут радоваться — всюду будет печаль».
Тру посетовал на то, что у мнонгаров совсем не осталось коз, их всех пожрали тигры. Чтобы купить коз, надо идти к рламам. Козленка можно выменять на кувшин из Джиринга. За два кувшина дают одну козу с рогами не длиннее одного вершка…
Пока Чар молился на крыше, Нянг отделил от трупа собаки голову и положил около кошки. Потом с помощью Нгэ он унес тело собаки в дом, чтобы опалить и ободрать, предварительно отрезав тестикулы. После этого все пили