Лишний человек - страница 25

— Это вообще жесть, — закончил за него Берти.

По дороге в театр Ваня позвонил Саше, но тот не отвечал, а расписывать ему это все в подробностях через мессенджер не хотелось. Где он вообще?! А, ну да, он же собирался в полицию, разыскивать машину Великаши. Совсем не то, что им на самом деле нужно предпринять! Вот же он, явный след, долгожданный ключ к разгадке! Хотя полиция тут тоже пригодится, это да. Но как-то слишком просто все оказалось… Получается, их таинственный убийца-иностранец — это всего лишь начинающий исполнитель, обиженный конкурсным жюри? Кто-то там против него проголосовал, и он хотел покончить с собой. Кстати, каким образом? Про это Ваня не спросил. Впрочем, неважно, это теперь нетрудно установить. И фамилию его найти в списке конкурсантов. И… да, разумеется, это о нем Сёма наводил справки в больнице! Совсем все просто — надо сравнить имена пациентов с конкурсным списком. Ваня даже засмеялся на ходу, и на него испуганно покосилась пожилая пара, тоже ожидающая зеленого света на переходе. Засмеялся — и тут же оборвал собственный смех.

Нет. Опять не складывается. Если их таинственный убийца — всего лишь обиженное юное дарование, то на кой ему сдался Великаша, чтобы подкарауливать его с ножом? Пусть даже… ну допустим, он затаил обиду на Сёму. Сёма был в судейской комиссии, он тоже мог проголосовать против. Допустим. Если этот тип действительно такой псих, что чуть не покончил с собой из-за мелкой неудачи, то он мог бы затаить злость на Сёму. Но какого черта Великаша?.. Почему? Откуда он вообще знает, кто такой на самом деле этот безобидный таксист? А если знает, то почему не боится его? Или он заодно каким-то образом узнал, что его жертва теперь лишена прежнего могущества? Но как это можно узнать, у кого? Вряд ли Великаша мог кому-то про это рассказать, вот разве что Саше, но это ведь другое дело…

Может, это все-таки не он? Берти сказал, что тот конкурсный неудачник просто пытался привлечь к себе внимание. А тот, кто им нужен, вряд ли захотел бы привлекать чье бы то ни было внимание. И все-таки… Берти, когда еще не понял, о чем речь, спрашивал: что в нем странного, в этом молодом человеке, что с ним не так? И Ваня не знал, что ему ответить. Он, в отличие от Саши, даже мельком не видел убийцу. Но теперь… теперь Ваня вдруг понял, что именно им безрезультатно пыталась втолковать хозяйка квартиры в Борнмуте. От этого человека исходил тяжелый запах хищника, ощутимый издалека.

Однажды в детстве Ваня вместе с друзьями гулял в районе цирка. Это было их обычное место встречи, и каждый раз кто-нибудь повторял дежурную шутку про сбежавших клоунов. Лёха Дубинкин привел с собой собаку. Собака была шикарная. Агаша, немецкая овчарка, остроухая, рыжеватая, с жесткой блестящей полосой шерсти вдоль холки, и все они умирали от зависти и каждый раз уговаривали Лёху взять ее с собой погулять. И Агаша была с ними в тот вечер, когда в цирк привезли для выступления тигров. Мальчишки, как их ни отгоняли, липли к ограждениям в надежде разглядеть настоящих тигров в фургонах. И только Лёхе пришлось их оставить и убраться подальше. Его Агаша, грозная и прекрасная, поджала хвост и потащила его вслед за собой на поводке, как только ветер донес до ее носа непривычный запах. Она никогда в жизни не видела тигров, но запах опасности и смерти узнала сразу. Ваня и сам его тогда почувствовал — или убедил себя, что почувствовал? И ему тоже стало не по себе при виде перепуганной овчарки.

Но в тот же вечер он вынес для себя еще один урок. Безотчетная жалость оказалась сильнее страха. Ему не хотелось убежать от фургона с тиграми. Хотелось освободить их, приласкать и вернуть домой, в жаркую Индию, ну или где они там живут.

По телефону Ваня говорил сбивчиво, но увидев его сияющее лицо, Саша понял, что ничего плохого не произошло. Может быть, даже что-то хорошее. Это было бы очень кстати, с ними давно не случалось ничего хорошего.

— Ну как все прошло вчера? — спросил Саша.

— Отлично! Ты даже не представляешь!

— Ну поздравляю! А ты сомневался. Я же говорю, это все самовнушение. Ты поешь ничуть не хуже, чем раньше.