Листья лофиры - страница 19

Солнце, взошедшее над Африкой, жарко бьет мне в левый висок, крупные черные коршуны летят в сторону океана за добычей: наверное, начался отлив и есть чем поживиться на осушке.

Саль Тахир кончает петь, улыбается нам и снова поднимает шланг, из которого бьет несильная, но широкая живая струя воды…

Наконец судьба наша решена на ближайшие восемнадцать часов. Нам разрешают отъехать на три километра от аэродрома Йофф и провести день в отеле «Н’гор» и на пляже перед ним.

Семиэтажное, белое и красивое здание отеля «Н’гор» одиноко возвышается посреди пустынной местности. Позади него — сухая, с колючей желтой травой степь. Перед ним — со вкусом разбитый молодой парк и океан. Черным изогнутым клином врезается в океан базальтовый мыс Алмади — самый западный кончик полуострова. Несколько небольших черных островков и множество скрытых под водой рифов защищают бухту от океанского прибоя, и хотя с веранды отеля хорошо видны белые полосы бурунов, вода в бухте совершенно спокойна. Песчаный пляж расцвечен пестрыми зонтами. У основания мыса Алмади виднеется деревня, давшая название отелю. Жители деревни занимаются рыболовством, поставляя рыбу на кухню отеля, и обслуживают иностранцев, приезжающих на летний сезон: работают швейцарами, официантами, шоферами, садовниками, лифтерами, носильщиками, уборщиками.

Прохладный пассат тянет с суши, но в молодом парке, усаженном красиво подстриженными туйями и невысокими атласскими кедрами из Марокко, запах теплой хвои каким-то удивительным образом сочетается с йодистым запахом моря.

Парадокс: тропики, четырнадцатый градус северной широты, солнце, как ему и полагается, жарит, а ветер холоднущий и вода такая ледяная, что поначалу я просто не осмеливаюсь влезть в нее. Разумеется, я знал о холодном Канарском течении, достигающем берегов Зеленого Мыса, но что оно настолько холодно, ей-богу, не подозревал!

Я все-таки отправляюсь купаться — натягиваю маску на лоб и плыву подальше от берега. Купающихся почти нет (еще не сезон), и лишь вдалеке виднеются стройные женские фигуры в белых купальниках, скользящие на водяных лыжах по заливу.

Надвинув маску на глаза, я ныряю и круто ухожу в глубину. Увы, ничего примечательного нет: та же, что и у нас в Черном море, нежно-голубая цветовая тональность, такое же, как и у нас за галечниковой полосой, песчаное дно; только волны перекатывают по дну необычное: скорлупу кокосовых орехов и кожуру бананов…

Деревня Н’гор расположена на самом берегу, на пляже.

Взрослые сенегальцы не обращают на нас никакого внимания — европейцы или американцы постоянно слоняются у деревни Н’гор. Мужчин незаметно, а женщины трудятся на литорали, собирая дары моря, и, надо сказать, обильные дары! Мы находимся как раз в том месте, где кончается песчаный пляж и начинается берег, сложенный третичными лавами вулканов Мамель. При отливе в каменных чашах остается много крупной рыбы. Женщины вылавливают ее и тут же распластывают на обсохших камнях, чтобы она провялилась на солнце.

Рыба меня не интересует, а набрать для коллекции какой-нибудь литоральной живности было бы совсем неплохо. Я скачу по камням в сторону океана, внимательно глядя себе под ноги. Вообще-то тропическая литораль значительно беднее литорали умеренной или бореальной полосы — прямые солнечные лучи убивают живое. И все-таки мне удается заметить крупного ярко-красного краба, по какой-то надобности вылезшего из воды. Я пикирую на него, но краб оказывается сначала проворнее меня и удирает в расщелину, а потом — терпеливее: я так и не смог дождаться, пока он вылезет. Зато колонией очаровательных красных актиний — животных, на мое счастье, приросших к камням, — я любуюсь в свое удовольствие неограниченное количество времени. Менее ярких, но столь же симпатичных животных я собирал когда-то на скалах Охотского моря, в Ейринейской губе; они прекрасно жили там под пасмурным дождливым небом, по соседству с вековечной тайгой. Но эти, африканские, актинии сидят под лучами обжигающего солнца, на обсыхающих камнях и как будто ничуть не страдают от этого: колония многочисленна, жизнеспособна, а актинии, подобравшие щупальца, просто выглядят немножко надувшимися, обиженными на покинувший их океан.