Лунное сердце - собачий хвост - страница 26
- Этого не может быть, - горячо возразил я. – Луна – это абсолютно безжизненное тело. На нем нет ни жизни, ни нежити!
- Это кто ж тебе сказал такую чушь? – осведомился Федотыч, попыхивая самокруткой.
- Наука это говорит! – с жаром выпалил я. - На Луне нет ни естества, ни колдовства!
- Хреновая у тебя наука, если она не замечает совершенно очевидных вещей, - спокойно сделал вывод Федотыч и лукаво прищурил левый глаз:
- И меня, значитца, нету?
- Н-нету, - я энергично замотал головой. – Вы мне просто кажитесь!
На лбу у меня выступил холодный пот. Чертовщина какая-то! Я стою и разговариваю с призраком, с собственной галлюцинацией! Эх, вот ведь беда какая! Спятил ты от одиночества, доктор наук Дюдюльников!
Федотыч молча с любопытством рассматривал меня, докуривая самокрутку.
- По-моему, я окончательно сошел с ума, - сказал я сам себе вслух. – Может, на солнце перегрелся. А может, у меня кислородное голодание началось…
- У тебя началось острое алкогольное недопивание. На почве полного непотребления алкоголя, - подправил мой диагноз Федотыч, отстрельнул пальцами окурок в сторону и окинул меня критическим взглядом:
- Да, братец… Без бутылки ты, пожалуй, и в правду не разберешься… Так что, нальешь стаканчик горькой за знакомство-то али нет? Посидим, погуторим, покумекаем… Заодно и избушку свою покажешь.
Он кивнул в сторону видневшегося из-за камней купола лунной станции.
- Хорошо, пойдемте, - лунный призрак упорно не желал исчезать. И я сделал вывод, что мне действительно лучше поскорее убраться на борт станции. Принять водочки, лечь, отоспаться, – может быть, глюки и рассеются. Сами собой. Ведь не в самом же деле я спятил?
Я повернулся и молча зашагал к куполу. Федотыч бодренько засеменил рядом.
В тамбуре я снял скафандр, а Федотыч тщательно вытер об половик подошвы своих сапог и отряхнул полы телогрейки.
- Пропылился я тут маленько, - пожаловался он. – Ветерка на Луне не бывает… Вот и налипает на тебя постепенно все это лунное пылевое безобразие.
Я осторожно приблизился к нему и тронул за рукав телогрейки. Рукав, вопреки моим ожиданиям, оказался вполне материальным.
- Чудак ты чудило, - усмехнулся Федотыч, проследив взглядом за моей рукой. – Думал, что я привидение, так?
- Думал, - утвердительно кивнул я.
- Нет, - покачал головой лунный гость. – Я – не призрак, я самый что ни на есть реальный субъект!
- Но этого просто не может быть! – в отчаянии вскричал я. – Луна – это безжизненное космическое тело!
- Вот заладил, - Федотыч досадливо поморщился. – Безжизненное, безжизненное… Было безжизненное, а сделалось самым жизненным! Пошли выпьем, что ли? Или ты так и будешь гостя в сенях маять?
Мы отправились на кухню, я достал из холодильника запотевшую бутылочку “Лысогоровской” и колбасную нарезку. Поддел зубчиком вилки металлическую пробку и плеснул на треть водки в два граненых стакана.
- Ну, за здравие, - Федотыч легонько чокнулся своим стаканом о мой и залпом опрокинул водку в рот. Крякнул, занюхал рукавом телогрейки и потянулся за колбасной нарезкой.
Я тоже одним глотком выпил водку и взял колечко колбасы.
Некоторое время мы молчали, пережевывая “лукоморскую особую”.
- Ладно, - махнул рукой Федотыч. – Не буду тебя терзать неизвестностью. Наливай по второй, и я тебе все расскажу.
6
…В начале нынешнего века в глухой восточно-сибирской тайге вблизи реки Подкаменная Тунгуска было большое поселение подлунного народа. Жили в бревенчатых избах, просто и некооперировано – без людей, то есть. Да и какие в тех местах могли быть люди? На сотни верст вокруг непроходимая тайга, темные чащи да топкие болота. Правда, изредка случалось, что охотники за дичью или золотишком в своих исканиях забредали и сюда, в самую глушь, но им так умело отводили глаза, что незваные пришельцы покидали берега Подкаменной Тунгуски в полном и непоколебимом убеждении, что на ее берегу нет ни единой души – ни живой, ни неживой.