Лунный камень - страница 19

– Выходит, сэр, вы верите, что заговор существовал? – спросил я.

– Чудесным здравомыслием моего батюшки я не наделен, – ответил мистер Франклин, – и потому верю, что жизни полковника грозила именно та опасность, о которой говорил полковник. Запечатанные указания, насколько я понимаю, объясняли, как вышло, что он все-таки умер спокойно в своей постели. В случае насильственной смерти (другими словами, если бы очередное условленное письмо не пришло в условленное время) отцу надлежало тайно отправить Лунный камень в Амстердам и передать там одному известному резчику с тем, чтобы тот разрезал алмаз на четыре-шесть отдельных камней. После этого камни нужно было продать за самую выгодную цену, а вырученные деньги отправить на основание той кафедры экспериментальной химии, о которой полковник позже упомянул в завещании. Теперь, Беттередж, напрягите свой острый ум и скажите, на какие выводы наводят эти указания полковника.

Я мгновенно напряг ум, но мне как англичанину не хватало упорядоченности мыслей, из-за чего они перемешивались, и так бы они путались дальше, если бы мистер Франклин не указал на то, к чему они должны были прийти.

– Обратите внимание, – сказал он, – как ценность алмаза как целого камня искусно была поставлена в зависимость от сохранения жизни полковника. Ему не достаточно сказать врагам, которых он боится: «Убейте меня, и вы не окажетесь ближе к алмазу, чем сейчас; он там, откуда вам его не достать, в охраняемом банковском хранилище». Нет, вместо этого он говорит им: «Убейте меня, и алмаз перестанет существовать, сама его сущность будет уничтожена». Что это означает?

И тут на меня (как мне тогда показалось) снизошло чудесное просветление.

– Я знаю, – сказал я. – Это означает уменьшение цены камня, и этим он хотел провести своих преследователей!

– Ничего подобного, – возразил мистер Франклин. – Я навел справки на этот счет. Алмаз с изъяном после распила стоил бы больше, чем он стоит в нынешнем виде, по той простой причине, что за четыре, пять или шесть идеальных бриллиантов совокупно можно выручить денег больше, чем за один большой, но не идеальный камень. Если в основе заговора лежало ограбление ради прибыли, то указания полковника были только на руку ворам. За него можно было бы выручить больше денег, а продать на рынке бриллиантов – несравненно легче, если бы он прошел через руки амстердамских резчиков.

– Господи помилуй, сэр! – вскричал я. – Что же это за заговор такой?

– Это заговор индусов, которым принадлежал драгоценный камень, – ответил мистер Франклин. – Заговор, в основе которого лежит какая-то старинная индуистская легенда. Это мое мнение, и оно подтверждается одним семейным документом, который у меня с собой.

Наконец-то я понял, почему появление трех индийских фокусников представилось мистеру Франклину обстоятельством, достойным внимания.

– Навязывать вам свое мнение я не хочу, – продолжил он, – но идея о нескольких преданных служителях древнего индийского культа, посвятивших себя поиску возможности вернуть свой священный камень, невзирая ни на какие трудности и опасности, как мне представляется, идеально согласуется со всем, что нам известно о терпеливости восточных народов и влиянии восточных религий. Впрочем, я человек с воображением, и мясник, булочник да сборщик налогов для меня не являются единственным проявлением действительности. Но оставим мою догадку и давайте обратимся к единственному практическому вопросу, который для нас важен. Сохранился ли заговор против Лунного камня после смерти полковника? И знал ли об этом полковник, когда оставлял камень в подарок племяннице?

И тут я начал понимать, что это дело теперь касается миледи и мисс Рейчел. Я ловил каждое его слово.

– Когда я узнал историю Лунного камня, – сказал мистер Франклин, – мне не очень хотелось привозить его сюда. Но мистер Брафф напомнил мне, что кто-то должен передать кузине ее наследство, и я мог это сделать не хуже других. После того как я забрал алмаз из банка, мне начало казаться, что на улице за мной следит какой-то оборванец с темной кожей. Я зашел в дом отца забрать свои вещи и нашел там письмо, которое неожиданно задержало меня в Лондоне. Я вернулся в банк с алмазом, и по дороге мне показалось, что я опять увидел оборванца. Сегодня утром, снова забирая из банка алмаз, я увидел этого человека в третий раз, но сумел отделаться от него и, пока он снова не напал на мой след, выехал утренним, а не дневным поездом. Я приезжаю сюда с алмазом в целости и сохранности, и какая новость встречает меня первой? Я узнаю, что в доме побывали трое бродячих индийских фокусников и что, думая, будто остались одни, они обсуждали мое прибытие из Лондона и то, что я должен привезти с собой. Я не буду тратить время на обсуждение того, как они лили чернила на ладонь мальчика и просили его увидеть в них человека на расстоянии и то, что лежит у него в кармане. Все это – пыль в глаза, и вы тоже так считаете. Сейчас нам нужно ответить на другой вопрос: ошибаюсь ли я, придавая значение случайному совпадению, или же мы действительно получили доказательство того, что индусы вышли на след камня, как только он был изъят из банка?