Маджестик - Семена смерти - страница 70
Я молча кивнул. Мне не хотелось со мной разговаривать. Все, что я хотел, - это сидеть в этом углу с поднятыми коленями и подпертым подбородком, спиной к стене и холодным бетоном подо мной всю оставшуюся жизнь.
"Ты в порядке, Ленгард?"
Я смотрел на него. В очках и закрытой официальной одежде он выглядел точно так, как его изображал Бах. Меня охватила волна ненависти, ненависти к Марселю, Баху и ко мне самому. Я ненавидел Сталь за то, что он был достаточно глуп, чтобы попасть в его руки с Ульем, и я ненавидел себя за то, что играл все в руки Баха, было то, что он теперь угрожал. использовать против Кимберли, и я ненавидел Кимберли за то, что она не была такой же, как до той злополучной ночи, когда они ее взяли. Я ненавидел ее за то, что она винила себя, если она не выживет на следующий день. Все расплылось перед моими глазами, и все мое тело напряглось; Я почувствовал неудержимое желание закричать.
«Что с тобой сделал Бах?» - осторожно спросил Марсель, совершенно не осознавая, что происходило внутри меня. Я закрыл глаза. Я чувствовал, как ногти впиваются в пятки ладоней, обе руки так крепко сжаты в кулаки. Я хотел убить кого-нибудь, сломать ему позвоночник голыми руками, как будто его кости были сделаны из гнилого дерева - и хуже всего было то, что я даже не был уверен, кто это был.
«Разве ты не хочешь поговорить об этом?» Его тон предполагал, что ему было неудобно, но он выглядел решительным, несмотря на мое очевидное нежелание, не сдаваться так легко. Я снова посмотрел на его морщинистое лицо. С его очками в роговой оправе и увеличенными глазами он напоминал ночную птицу. Я видел его теперь другими глазами, нежели в отеле «Техас», но мне также казалось, что я увидел в нем нечто иное, чем то, что Бах пытался мне о нем рассказать. Я пытался избавиться от отчаяния, которое так крепко держало меня своей мертвой хваткой. Марсель не был виноват в моих несчастьях, и я хотел быть проклятым, прежде чем я еще раз ползу на Баха.
«Он вырвал мое сердце из моего тела», - сказал я, не думая о том, что на самом деле говорю. «Он вырвал его из меня, а затем сунул мне в руку и сказал, чтобы я держала его крепче, пока он не подойдет за ним». Я запрокинул голову и уставился в потолок. Я сделал несколько глубоких вдохов, и мое поле зрения снова медленно прояснилось. «И в конце концов он снова попытается использовать его вверх ногами».
Марсель, вероятно, не мог этого сделать больше, чем я.
«По крайней мере», - неловко сказал он. «Ручей, который, как я знал, заставил бы тебя съесть это».
Я был слишком ошеломлен, чтобы что-то сказать. Мы уставились друг на друга, и я полностью осознал абсурдность нашего обмена мнениями. Он случайно или намеренно подмигнул за стеклами очков. Мне пришлось смеяться, сдерживаемый смех перехватил мое горло, но когда он присоединился, он вырвался из меня, и постепенно пронзительный оттенок истерии исчез, и я смогла смеяться так же свободно, как не смеялась долгое время. . Я смеялся до слез и, наверное, тоже плакал. Так продолжалось некоторое время, и охранник в коридоре бросил на нас несколько подозрительных взглядов через оконное стекло, но мне было все равно.
Когда мы успокоились, я вытер лицо рукавом, встала и подошла к столу. Как будто болело каждое мышечное волокно и каждое сухожилие в моем теле. Я двигался как старик и, вероятно, в конце концов Марсель действительно поверил, что люди Баха избили меня. Я не мог сказать ему, что никакое избиение в мире не могло причинить мне боль, как проигранная битва за жизнь Кимберли.
Вместо этого я рассказал ему нашу историю. Он не задавал много вопросов, и мне пришлось несколько раз остановиться, когда меня осенило. Я многое упустил, но он был хорошим слушателем. Он с трудом мог поставить себя на мое место, но он достаточно понимал то, что я оставил недосказанным, чтобы с тревогой взглянуть на его руки. Мы странным образом поменялись ролями. В Форт-Уэрте признался он, теперь настала моя очередь.
«Я должен был знать лучше», - сказал я, дойдя до конца. «Мы были в бегах до того, как Кеннеди был убит. Нас предупредили. Нам следовало отправиться дальше на юг, в Мексику или полностью в Южную Америку ». Я внезапно осознал, что уже какое-то время стою на ногах. Я, должно быть, ходил по маленькой комнатке бесчисленное количество раз. «Но куда бы мы ни повернули, вы везде видите одно и то же небо, не так ли?»