Махно. II том - страница 64
– К сожалению, нам трудно опередить его. Но есть надежда на успех погони.
Подскакал дозорный.
– Товарищ Фрунзе, впереди Махно с бандой. Миновал наши дозоры и продвигается в сторону румынской границы.
– Опять проворонили!? Когда я научу вас Родину любить? А теперь опять погоня и опять с опозданием. Не останавливаться! Отрезать ему отход! Москва приказала не допустить его ухода за кордон!
Погоня. Махно весь в бинтах, измождённый, небритый, сидит в тачанке за пулемётом с биноклем у глаз.
– Погляди-ка, Лева, а в машине-то похоже Фрунзе с Будённым. Надо же какой чести мы с тобой удостоились, сам нарком обороны Украины командует погоней. Что ж, поглядим кто кого. Сколько до границы, Белаш?
– Судя по карте, не более десяти вёрст.
– Гони, галопом.
– Хоть бы кони выдержали.
Фрунзе тоже с биноклем у глаз.
– Вон они наши субчики-голубчики.
Вдруг машина остановилась.
– Чего встали? – закричал Фрунзе на водителя.
– Спирт закончился, товарищ Фрунзе, – сказал водитель. – Дайте-ка, я из-за вашей спины баклажку возьму и залью бак.
– Давай быстрее. Вот ведь придумали машину, а она капризней коня, – проворчал Будённый.
– Давай, дорогой, давай! Не затягивай. Жарко, уже полдень. Припекает сегодня. Искупаться бы, – нетерпеливо ходил кругами Фрунзе.
– Скоро Днестр. Через час возьмём бандюка и совершим торжественное омовение, – ответил Будённый.
– Слушай, а наш берег пологий или обрывистый? Не помнишь?
– Наш пологий, – ответил уверенно Будённый.
– Точно?
– Точнее не бывает. Я его четырежды форсировал.
Водитель покрутил рукоятку. Машина заурчала.
– Есть, товарищ Фрунзе. Садитесь, – доложил водитель.
Нарком с командармом запрыгнули в ландо.
– Жми! – крикнул Фрунзе.
Махно глядит в бинокль.
– Ты глянь, а ведь приближаются. Неужели у них кони лучше?
– Корма сытнее, батько. И потом, они ведь коней меняют, а наши полгода бессменно под нами, – ответил Белаш.
– Патронов хватит?
– Осталось на сотню бывших соратников и пять гранат.
– Никогда ещё не чувствовал себя в роли загнанного волка.
– А ты представь себе, что тянешь вола за кольцо в носу, а он ещё упирается.
– Ты хорошо сказал, но понимаешь, Россия кончается, от того и жарко вроде бы, Витюша, а на душе холодно, как будто что-то из груди уходит.
Будённый ткнул пальцем в карту.
– До границы три версты.
Фрунзе опять поднёс к глазам бинокль.
– Напылили черти. Но расстояние сокращается. Вот он Махно. Тоже с биноклем. Рядом Белаш. А это Лёвка Задов. О чём-то говорят. Впрочем, уже и бинокль не нужен. Давай гони! – крикнул Михаил Васильевич и нажал несколько раз на клаксон.
– Дундят. Салютуют! – сказал Махно и крикнул. – Чего дундишь?!
– Наверное, просят остановиться, – сказал Белаш. – Ты смотри, а ведь настигают.
– Обходят. Пытаются охватить.
– Не успеют. Уже мост показался. Стегни коней!
– Стреляй!
Белаш припал к пулемёту и дал очередь.
– Гранаты, гранаты бросай.
За тачанкой последовали взрывы с поднятыми тучами пыли, из которой неудержимо выскакивали красноармейцы.
– Всё, кончились патроны! – констатировал безысходность положения Белаш, – обходят.
– Где наша казна? – спросил Махно. – Деньги где, я спрашиваю? Вы что оглохли? Дайте мне казну!
– Да здесь она, батько, всё тут, – успокоил Нестора Зиньковский.
– Дай сюда! – Махно схватил мешок и принялся его развязывать.
– Ты что задумал? – спросил его Белаш.
– Щас я их испытаю на революционное самосознание.
– Как? – опять спросил Зиньковский.
– Молча, – ответил Махно и принялся швырять горстями деньги и драгоценности. Всадники смешались и заметно отстали.
– Смотри! Смотри! Отстают! – радовался Махно, вытряхивая мешок.
– Батько, наш конник ранен, упал с лошади, – доложил Белаш.
– Подобрать! Никого не бросать! – приказал Махно.
Тачанка сделала круг. Преследователи приблизились до опасного расстояния. Поднялась стрельба. Упавшего конника спешно закинули в тачанку, и она вновь рванулась к мосту.
– Держи его! Окружай! Руби! Стреляй!!!
Но маленький отряд Махно прогремел по мосту через Днестр и скрылся на румынской стороне.
Красноармейцы завертелись на месте перед мостом, стреляя одиночными выстрелами в беглецов.
Подъехал Фрунзе.
– Ну и что? Ушёл? Упустили?! Семён, они же упустили его! – кричал Фрунзе и бил кулаком по рулю, по клаксону и по панели в салоне. – Ушёл гад! Век себе не прошу! Упустили!