Меги. Грузинская девушка - страница 32

И тут снова раздался смех старика, продолжавшего возиться с больной лошадью.

— А ты, Меги, знаешь, что тот абхаз — как бишь его зовут? Кажется, Астамур, — ухаживает за Хатуной Дидия? Бучу сказала мне об этом.

Это был еще один удар. Меги побледнела и насупила брови. Художнику показалось, будто портрет содрогнулся. Он испугался еще больше.

Старик весело хохотал.

Рано утром во двор к «амазонкам» вошел нищий. В Мегрелии любой прохожий — желанный гость. Нищий хромал на левую ногу. Голова и лицо его были повязаны рваным платком, из-под которого выглядывал один глаз. Неуверенно, словно остерегаясь чего-то, направился он к домику прислуги. Женщина средних лет отворила дверь, держа на руках трехмесячного ребенка. Завидев нищего, она вернулась в людскую и скоро снова появилась, неся деревянную тарелку с кусками остывшей мамалыги. Она дала нищему тарелку. Он взял ее и, усевшись под деревом, стал есть без видимого аппетита. Ребенок спал.

— Ты откуда родом? — спросила женщина.

— Из Нижней Имерети, — ответил нищий.

У него был хриплый голос, и говорил он с трудом. Незакрытым, правым глазом он внимательно разглядывал младенца.

— Это твой ребенок? — спросил он.

— Нет, это найденыш, — ответила женщина, гладя детскую головку.

— Мальчик?

— Да.

Женщина плюнула три раза в сторону. Она боялась, что не в меру любопытный нищий сглазит ребенка.

Нищий перестал есть. В правой руке он еще держал кусок мамалыги. Зрячим глазом он, казалось, вот-вот поглотит младенца. Тут послышались шаги со стороны балкона. Нищий оглянулся и увидел направлявшуюся к ним празднично одетую Меги. Он прислушался к шагам девушки и, когда она подошла, приветствовал ее глухим голосом. Меги что-то пробормотала ему в ответ и подошла к кормилице.

— Он кашлял сегодня ночью?

— Немного, — ответила кормилица.

Нищий внимательно наблюдал за Меги. Ему показалось, что она справилась о ребенке как бы между прочим, как спрашивают о какой-нибудь собачке.

— Милое дитя, — сказал нищий тихо.

— Собачье отродье! — сорвалось с губ девушки.

— Как ты красива и как сердита!

Меги оглянулась. Что-то в этом хриплом голосе заставило ее насторожиться. Она строго взглянула на нищего. В эту минуту она и в самом деле была и красивой, и сердитой.

Меги пошла к Бучу. Имя Хатуны Дидия не выходило у нее из головы. Кто она? Красива ли? Где и как можно увидеть ее? Эти вопросы терзали Меги. Она знала лишь то, что Хатуна жила в соседней деревне. Сегодня воскресенье, и она, вероятно, будет в церкви, — подумала девушка. Когда Меги вошла в двор Одишария, Бучу поспешила ей навстречу, и подруги приветствовали друг друга.

— Ты для кого так вырядилась? — спросила Бучу.

— Пойдем со мной в соседнюю деревню в церковь. — И Меги назвала деревню.

— А почему не в нашу церковь? — спросила подруга.

— Ах, знаешь, — смутилась Меги, — там, наверное, веселее, чем у нас, здесь ведь все знают друг друга.

Однако по лицу Меги Бучу поняла, что дело здесь было далеко не в веселье. Она вдруг непроизвольно подумала о Хатуне Дидия. Меги захотелось увидеть свою соперницу, которую она надеялась встретить в церкви. Едва заметно улыбнувшись, Бучу взглянула на Меги. Но Меги молчала. «А что, если я сейчас заведу разговор о Хатуне?» — подумала Бучу, но не решилась.

— Ну что ж, пойдем, — сказала она и пошла одеваться.

По дороге в церковь они едва перемолвились словом. Каждой хотелось заговорить о Хатуне, но ни у одной не хватило смелости.

— Наверно, Хатуна Дидия будет там, — сказала неожиданно для себя Бучу. Меги промолчала. Она еще больше побледнела, а Бучу покраснела от стыда.

Подруги молча вошли в церковный двор.

Богослужение уже приближалось к концу, когда в церкви показалась стройная девушка. «Хатуна Дидия», — прошептал кто-то. Взгляд Меги остановился на вошедшей. Бучу почувствовала этот взгляд и сдержанно улыбнулась. Хатуна посмотрела кругом. У нее был тонкий профиль египетской царицы. В черных глазах влажный отблеск счастья. Косы покрыты платком, волосы — по-видимому, черные — не были видны. Легкий пушок лежал на чуть пухлой верхней губе. Правую щеку украшала ямочка. Всем существом своим она, казалось, отражала стальной блеск морской волны.