Метаморфозы музыкального инструментария:неофилософия народно-инструментального искусства XXI века - страница 16

 Перечисленные выше приемы могут квалифицироваться по-разному - в зависимости от цели их использования. Яд может и убивать, и лечить, если он применяется в необходимых для этого дозах. Используя прием демонстрации искажения истины с помощью цитат, популизма и сокрытия части информации, я ввожу студентам вакцину, пытаюсь выработать у них иммунитет против лженаучности, против слепой веры в печатное слово, особенно в политизированные издания, хочу научить их поиску истины через сомнения, умению отделять “полезную траву от сорной”.

 Перерыв подходит к концу, и пришло время возвращаться к проблемам народного инструментария. Хотя на самом деле мы от этой темы и не отходили, поскольку размышления об отношениях не были отвлеченными. В дальнейшем они должны сыграть важную роль в нашем исследовании, так как при ближайшем рассмотрении сущности народного инструментария обнаруживается ее теснейшая связь с социальным представлением, то есть с отношением общества к данному явлению.

 Философская логика подсказывает, что “одна и та же вещь допускает бесконечное количество модусов своей собственной данности”,[52] но сущность все равно едина и ее познание может открыть врата истинного понимания природы явления.

 Аксиома философии о том, что сущность вещи неопределима через ее признаки и может быть понята исключительно из самой вещи, а не из ее внешних проявлений, дала нам ключ к решению задачи. Последовавший затем анализ сущности явления, положенный в основу изучения русского народного инструментария, открыл для нас удивительную картину функционирования музыкальных инструментов и растворения их сущности как народных в социуме.

 Исходя из материалистического постулата, сущность народного инструмента следует искать в самом инструменте. Можно предположить, что эта сущность именно как народного инструмента заключена в его внешнем виде: в декоративном оформлении, особой резьбе по дереву, контурах головки грифа или рисунке вокруг резонаторного отверстия струнного инструмента, в металлической окантовке корпуса гармоники и т.п. В этих элементах, безусловно, обнаруживается национальный орнамент и колорит. Но какое все это имеет отношение к сущности инструмента как музыкального орудия? Это совсем иной вид искусства, в данном случае - декоративное творчество, и если убрать все эти “художества”, инструмент сохранит свою сущность и не потеряет качества народности. Рояль же, расписанный в русском стиле, отнюдь не станет народным.

 Значит сущность в другом, допустим, в форме инструмента. Балалайка действительно уникальна треугольностью корпуса. Однако треугольность вовсе не является особенностью русского народа ни в отношении музыкальных инструментов, ни тем более в широком смысле.

 Может быть, народность обнаружится в какой-либо части балалайки? Но ни одна из частей этого инструмента не только не отражает национальной сущности, но и вообще не выделяет ее среди других струнных. И у итальянской мандолины, и у испанской гитары, и у классической скрипки, и у давно вышедших из употребления виол есть гриф, корпус, дека, порожек, струны и т. д. Ни одна из частей балалайки не выражает не только ее народности, но и вообще ее сущности как музыкального инструмента. И не может выражать, так как, согласно философской аксиоме, “...никакая часть вещи не есть сама вещь”.[53] Может быть, народность инструмента в совокупности частей целого, в их своеобразном сочетании? Но и здесь ни практический взгляд и житейская мудрость, ни философская логика “из ничего ничего не происходит” не проясняют сущности.

 Представим себе, что мы нашли человека, хорошо знакомого с различной национальной музыкой, но абсолютно не осведомленного о музыкальных инструментах и предложили ему на экспертизу с целью определения национальной принадлежности балалайку, скрипку и бандуру. Лишь по внешнему виду он, конечно, не сможет ответить на вопрос, каким народам принадлежат эти инструменты. Так, может быть, народность в музыке, которая играется на инструменте? Исполним этому человеку на бандуре мелодию русской песни, на балалайке - венгерский чардаш, а на скрипке - спиричуэлс и мы поймем, что ввели его в полное замешательство. Между национальным мелосом и спецификой народных инструментов (особенно современных) нет абсолютной зависимости. Практически на любом народном инструменте возможно исполнение инонациональной музыки.