Мировая республика литературы - страница 12

Политическая свобода, изысканность и интеллектуализм — это уникальное сочетание, возникшее отчасти как миф, отчасти как результат исторического процесса, в самом деле расковало и творцов, и искусство. Виктор Гюго в «Путеводителе по Парижу» называет французскую Революцию «символическим капиталом» Парижа, его основополагающей особенностью. «Без 1789 года, — пишет он, — главенствующая роль Парижа непонятна. Рим величественней, Трир древнее, Венеция красивее, Неаполь гостеприимнее, Лондон богаче. Что же есть у Парижа? Революция… Париж то самое место на земле, где лучше всего слышна музыка ветра в невидимых парусах прогресса»[33]. В самом деле, для большинства иностранцев на протяжении долгого времени, а точнее, чуть ли не до 60‑х годов XX столетия, образ французской столицы навевал воспоминания не только о «героях» литературы, но и о Великой французской революции, революциях 1830,1848 годов, о Парижской коммуне 1870–1871, о борьбе за права человека и верности принципу предоставления убежища. Жорж Глейзер пишет: «На моей маленькой родине слово «Париж» звучало как заклинание из сказки. Чтение книг и мой опыт утвердили его сказочный ореол. Он остался городом Генриха Гейне, городом Жана — Кристофа, городом Гюго, Бальзака, Золя, городом Марата, Робеспьера, Дантона, городом баррикад, Коммуны, городом любви, света, веселых песен, смеха и радости»[34].

Что касается других городов, то больше всего напоминает Париж Барселона, накопившая большой интеллектуальный капитал и известная своей относительной политической терпимостью во время франкистского режима. Однако столица Каталонии играет роль — литературной столицы некоего национального региона, если иметь в виду испаноязычные страны Латинской Америки. В то время как Париж со своим уникальным литературным багажом и уникальным революционным прошлым играет столь же уникальную роль, формируя мировое литературное пространство. Вальтер Бенжамен в книге «Париж, столица XIX века» утверждает, что борьба за политические свободы, напрямую связанные с литературным модернизмом, является особенностью истории Парижа. «Париж в социальном плане то же, что Везувий в плане географическом, — грозная, сейсмически опасная зона, неиссякающий источник революций, — пишет он. — Но точно так же, как особенно хороши виноградники, выросшие на лаве Везувия, на лаве революций в Париже особенно пышно цветет искусство и светская жизнь»[35]. В своей переписке Бенжамен упоминает встречу «проклятых», Бодлера и Бланки, как встречу в лицах литературы и революции.

Исторически сложившееся сочетание политической свободы, интеллектуализма и изысканности было сначала замечено, потом подчеркнуто и выделено литературой. Бесчисленные литературные описания Парижа, как прозаические, так и поэтические, как XVIII века, так и XIX, окружили город ореолом «литературности». Роже Кайуа пишет: «Баснословной картиной Парижа мы обязаны романам Бальзака, но в не меньшей мере и Эжену Сю, и Понсону дю Террайлю, которые немало потрудились над ней»[36]. Окруженный литературным ореолом Париж в конце концов и сам становится достоянием литературы, его описывают стихами, прозой, иногда он почти что персонаж романа, но еще чаще место действия («Чрево Парижа», «Парижский сплин», «Парижские тайны», «Собор Парижской Богоматери», «Отец Горио», «Блеск и нищета куртизанок», «Утраченные иллюзии», «Добыча» и др.) Много раз описанный, воображенный, литературно воплощенный Париж сам превратился в литературу. Описаний Парижа становилось все больше, и благодаря им возрастало и расширялось его влияние, подтверждая и утверждая этим особым и убедительным образом его уникальность. «Город ста тысяч романов», по выражению Бальзака, стал благодаря литературе средоточием литературы. Но литература в Париже неотделима от политики, что делает литературу притягательной. Главный образ Парижа — Париж революционный. Литературные описания народных восстаний (в романах «Воспитание чувств», «Девяносто третий год», «Отверженные», «Инсургент» и т. д.) сыграли немалую роль в создании легендарного ореола Парижа. Город, созданный литературой, делает достоянием литературы и происходящие в области политики события, благодаря чему возрастает обаяние Парижа, увеличивается его капитал.