Моей души незримая печаль... - страница 5

стр.

А про сахар Саня совсем забыл. Он исчезал во рту или кружке

«дембелей».

Потом была работа в парке: чистили автоматы, пулемѐты, убирали

песок из БМП, который налетал туда неизвестно из каких щелей.


Разнообразили жизнь полка боевые выходы: рейды недели на две, а

то и на месяц—полтора. Езда по кишлакам после прочѐски их


17


«зелѐными» доставляла удовольствие всем, особенно «дембелям»,

которые тащили к себе в машины все, что попадалось под руку. Это

мог быть и кувшин местной работы, и гонконгские часы, и

ногтерезки, и английские авторучки «ВIС». Но особенно их

интересовали «афошки» — местные деньги афгани. Их можно было

обменять по «чѐрному» курсу валюты в госпитале у медсестѐр на

чеки Внешпосылторга. Потом на чеки покупали в магазине части все

необходимое для долгожданной поездки домой: дипломаты, пару

полотенец, мыло, зубную щѐтку, зубную пасту — т.е. то, что можно

было заработать за два года службы. Но в придачу к этому в

дипломате появлялись кроссовки «Пума», джинсы -«варѐнки»

Монтана, кассетные плейеры «Sony», кассеты с записями местных

авторов и фирменных групп и много чего ещѐ…


Из рейдов возвращались обычно уставшие, но довольные.

И опять для молодых солдат начинались «трудовые будни»: подсчѐт

по ночам количества дней, которые остались до «стодневки», читали

сказки на ночь с матами, в которых вспоминался наш министр

обороны Соколов. Саня много знал интересных историй, и ребята по

вечерам после отбоя приходили послушать его и посмеяться над его

анекдотами. Саня постепенно изучил характер почти всех своих

сослуживцев: Руслан Хабиев, тот самый кавказец, который встретил

Саню, оказался человеком справедливым, хотя и вспыльчивым.


В рейдах он ел с Сашкой из одного котелка, укрывался одной

шинелью. Олег Хворов, мордвин, был какой-то скрытный, но

добросовестный. Но особенно не нравился Сашке каптѐрщик -

таджик Сухроб Одинаев. Это был хитрый человек, прикидывался, что

не понимает по-русски, воровал чужие вещи из каптѐрки, и как-то

раз попался Сане, когда тот был дежурным по роте и ночью случайно

зашѐл в каптѐрку. Одинаев сначала пытался припугнуть Саню, но

понял, что тот хоть и молодой, а с характером, стал упрашивать,

чтобы Саня не говорил никому.

— Я с тобой поделюсь всем, что у меня есть, хочешь, брат?

— Хочу, но на всех, понял, Одинаев? Если ты этого не сделаешь, я

сам тебя заставлю «летать» до «дембеля», как «чижару». А твои

братья последний бычий хрен без соли доедают.

Однажды в рейде Саня почувствовал спинным мозгом, что кто-то

смотрит в спину. Мгновенно пригнувшись, он услышал, как пуля

просвистела над головой. Это могли быть и «духи», но Саша знал,

что сзади был Одинаев...

В этом же рейде таджик исчез, ночью прихватив с собой автомат и


18


два подсумка с патронами. Его искали три дня всей ротой, но скорей

всего, он ушѐл в банду.


Отслужив в своей роте год, став уже законным «черпаком», Саша,

однако, не забывал уроков его «полѐтной» молодости. Он всегда был

подшит свежей подшивкой, всегда в начищенных до блеска

полуботинках - берцах, в отглаженном х/б. К «молодым»

Семенов относился по - «черпачески», т.е. где надо - научим, где не

хочешь - заставим. «Чижики» огрызались, но делали своѐ дело.

Однажды полк снялся и ушѐл в рейд. Конечным пунктом назначения

был Кандагар. Но сначала надо было сменить людей на «точках»,

разбросанных по всей дороге, тянущейся от Шинданда до Гиришек.

Там стояла 3-я батарея артдивизиона — шесть «САУшек» и блок

охраны. Дорога была опасной — «духи» закладывали под бетонные

плиты дороги «фугасы» и взрывали их. В тот вечер их взвод

остановился в боевом охранении недалеко от ущелья. Слева Саня

разглядел кишлак. Едва различимый запах дыма говорил о том, что

они были не одни…

И точно, в сторону ровно стоявших машин полетели свинцовые

трассы ДШК.

— Саня, братан, разворачивай ствол и огонь по кишлаку, позднее дам

точные координаты, — прозвучал голос Руслана в наушниках.

— Понял, дорогой, — отвечал ему Санек.

— Витек, давай короткими от левого угла дувала, откуда стреляют, и

постепенно накрывай центр кишлака,- прокричал он стрелку,

солдату-первогодку. Но тот вместо короткой очереди из 32-