Морозко или бруталы в шубах - страница 6
— Добрый день! — крикнула Ляля. — Как поживаете?!
Девушка медленно двинулась в их сторону и важно произнесла:
— Добрый… Какими судьбами у нас?
— Мамашка твоя где? — спросила Ляля. — Дом свой покажи. Нам поговорить нужно.
— Да за ради Бога… Вон, с красными наличниками. — Девица крутила головой, словно выглядывала кого-то.
— Ждешь кого? — не удержалась Рая от вопроса.
— Жду. Сегодня барины на охоту едут, вот и хожу. Может заметит кто из них, да из нищеты этой вытянет. Одежа есть у меня теперь, да и приданное какое-никакое. — Девушка явно была довольна собой и уверена в том, что все так и случится.
— Понятно. Ну что ж, жди.
Они отошли от нее, и Лялька покачала головой.
— Ничего нового… Что в нашей жизни, что здесь.
Приземистая избушка была темной и душной. Небольшой каганок, горевший в углу, еле-еле освещал пространство.
— Кто это? — Раздался от печи визгливый женский голос. — Хавронья, ты, доча?
— Нет. Но мы пришли поговорить о ней, — ответила Рая, вглядываясь в темноту. — Вам нужно забрать ее из леса.
— С чего бы это? — Длинная как палка женщина вышла на свет и окинула их злым взглядом. — Она должна с златом и серебром приехать! А вы кто?
— Какая разница. Дочь вашу заберите, иначе она околеет там! — Лялька понимала, что бороться с жадным блеском в этих маленьких глазках было бесполезно.
— Ага! Машка вся в мехах да в шелках, а Хавроша нет?! Убирайтесь отсюда, завистницы! Вон!
Подруги выскочили из избы, подгоняемые кочергой, и понеслись по узкой тропинке.
— Да пусть они там хоть все поперемерзнут! Балычо (свинья), а не женщина! — возмущенно воскликнула Лялька. — Вот так вот, пожелай человеку хорошего!
— Кто это? — Мужчина на вороной лошади пристально смотрел на бодро шагающих подруг. — Не припомню таких.
— Не знаю, барин! — Пожилой слуга тоже посмотрел на девушек. — Первый раз вижу!
— Что это за красотки, Никанор Степанович? — К всаднику подъехал еще один мужчина, одетый в пальто с бобровым воротником. — Утаил от друга?
— Да Бог с тобой, Алексей Егорович! Сам не знаю, откуда пташки в мой сад залетели! — Барин повернулся к слугам и приказал:
— Проследить и узнать, откуда девицы, и немедля доложить!
Мужики в овечьих жупанах потрусили вслед за подругами, стараясь держаться на приличном расстоянии.
Приближаясь к своему временному обиталищу, подруги услышали жуткий грохот, несущийся из избушки.
— Никак Хавронья на волю рвется? — Рая засмеялась. — Она сейчас всю избу развалит!
Дверь, подпертая поленом, трещала и ходила ходуном, а Хавроша ревела как дикий вепрь, попавшийся в ловушку.
Ляля убрала полено и отскочила в сторону, что кстати, вовремя сделала, ибо из избушки вылетела Хавронья, и ее разогнавшееся тело с тихим шлепком увязло в снегу.
— Мама-а-аня-я! — загудела она и встала на четвереньки. — Мама-а-аня-я!
— Эй, Хавронья! Успокойся! — Ляля потянула Раю подальше. — Иди домой! Маманя тебя заждалась!
— Вы зачем меня ударили, а?! — Хавронья встала и двинулась к подругам. — Приданого моего захотели?! Серебра и злата?!
— Ты что, больная?! Замерзла бы под елкой, и все! — попыталась урезонить ее Лялька, но девица ее не слышала. Из-под сбитого платка повылазили редкие, мышиного цвета, волосенки и прилипли к потным щекам. Хавроша тщетно пыталась от них избавиться, но они прилипли намертво, и тяжело отдуваясь, она оставила это дело. Крутнувшись на месте, она потопала обратно в избушку, забрала свою корзинку и пошла, ломая ветки, обратно к елке, под которой сидела. Ее бас звучал по всему лесу:
— Морозко! Морозко! Где мое приданое?!
— Это кошмар! Это ужас! — причитала Тамара Ивановна, склонившись над книгой. — Нет! Это просто хаос! Как их вернуть?! Как?!
— Только в Новогоднюю ночь, когда откроются все переходы… — виновато протянул Николай Николаевич. — Никогда бы не подумал, что две девушки так сюжет могут испортить…
— Не подумал он! Это уже не сказка, а черти что! Как только она закончится, во всех книгах поменяется сюжет! Во всех! Ты как себе представляешь новую сказку «Морозко»?
— Будем надеяться, что все образуется. Нужно немного подождать, — успокаивающим тоном ответил Николай Николаевич.