Мозаика - страница 11
- Пропуск! - оглушительно заорал начальник, выкатывая глаза навстречу венозному, сивому носу пупочкой. - Покажь пропуск!
Суслик вытащил зеленую, квадратную бумаженцию.
- А его! - еще оглушительнее, душераздирающе заорал хомяк.
- Его нет! - срывающимся фальцетом отвизжал командир парада, - я его коменданту.
- Башли пополам! - возопил сердобольный. При этом фуражка лихо взыграла ему на нос.
- Четверть, - слабо отхарькнул суслик.
- Пропуск! - орал невозмутимый хомяк.
- Скотина, - тихо выругался суслик. - Пополам, пополам! Все хоккей.
- Проходите, - протрубило умиротворение, и задница бухнулась на блестяще засиженный, в ниточках бахромы диван.
- Пойдем. Она с утра чай хлещет, сытая.
Долго шли длинными, пахнущими помойкой коридорами. Виляли меж стиральных машин для семейных, обруливали мокрое белье на белых веревках. Наконец путешественники остановились перед богатой, оббитой кожзамом дверью. Суслик робко, с оттягом постучал. В ответ из-за двери донесли что-то нечленораздельное, но дозволяющее.
Посреди комнаты, огромным бесформенным задом к дверям, сидело нечто похожее и на женщину, и на корову. Оно аппетитно хрюкало. Суслик ждал, Луря помалкивал.
- Чего надо!? Опять стулья попереломали, телевизор на четвертом смотрели до пол ночи. А к девкам на этаж кто лазил? Че молчишь? А! - возопело начальство.
- Да вот это, - замялся суслик. - Приезжий тут один, трудоустроиться. Я нашел.
Нечто обернулось и уставилось на Лурю.
- Ты кто таков!?
- Луря Пелыч я, с периферии.
- Документ подавай.
- Луря вытащил пачпорт.
- Так... Ну и рожа у тебя Правдин. Да ладно. Все! Иди к пачпортистке. Скажи временно. Она знает, на месяц, там посмотрим. Телок по углам не тискать. Пищевые отходы в мусоропровод. Замечу балдеть будете, мигом вышибу. А за стулья сломанные, вычитывать будем, из зарплаты.
Она повернулась боком и потянулась за фарфоровой кружкой, стоящей на столе. Суслик топтался на месте.
- Я все сказала! Чо стоите?
- Я нашел, - залепетал суслик, - мне с подъемных положено.
- А на положено знаешь ...
Суслик не уходил.
- Ну ладно..., - согласилась она, дернув скошенными зрачками в левом направлении. - Ты малчык иди к пачпортиске. А с тобой халява, мы еще поговорим.
Закрывая дверь Луря слышал обрывки разборок: - Положено говоришь! А кто в умывальнике!? Ах, ты не знаешь...
- Скажите пожалуйста, где тут у вас... - спросил Луря, после часового блуждания по этажам у одного из постояльцев.
- Может Вам еще на пол сесть, пожалуйста... - и вдогонку, - третий этаж, третья дверь налево.
Суслик
Лурю приставили сусликом на маленький заводишко, при крупном складе. Дело сотворялось весьма отвецтвенное, как явствовало из лозунгов на дощатой, многодырчатой проходной. Производили коробочки второго сорта, для временного хранения маслица.
Сам заводишко походил на муравейник, постепенно растаскиваемый муравьями. Пожалуй только на красные лозунги и плакаты никто не покушался. Все боялись ревизии и в тайне не верили в ее осуществимость. Иногда заставляли работать, но быть готовым к работе, надобно было всегда. Луря ни с кем особо не сходился. Прошло две недели.
С утра, Правдин приметил какой-то загадочный блеск в глазах окружающих работяг. Еще в начале смены, к нему подкатил красномордатый грузовой бобер. Улыбнувшись во все рыло, он заговорщицки подмигнул, с размаху хлопнул по Луриному плечу и заорал:
- Ну что, малый, заложим под язык! Седня сам Бог велел!
Не понимая, но уважая, Луря виновато кивнул головой.
- Во, парень! - похвалил бобер, - а с виду будто пришибленный.
К обеду никто не работал. Потрясая подштанниками от нетерпения, толпой стояли в очереди перед окошком с надписью черным по белому - "Касса". Сегодня же аванс, - догадался наш Cуслик, - желтенькое давать будут.
По мере сокращения очереди, муравейник преображался. Тут и там возникали и скоротечно распадались шумные водоворотики компаний. Почти каждый теплый угол занят по назначению. Морды у окружающих для начала покраснели, затем приняли угрожающее сизый, с многогранными переливами отсвет.