Муса Джалиль. Личность. Творчество. Жизнь - страница 8

Имя М. Джалиля обретает всё большую популярность. Выходят первые отклики — статья 6 июня 1953 г. в «Правде», написанная председателем Союза писателей Татарской АССР Г. Башировым, 24 июля 1953 г. в «Известиях» печатается статья Г. Кашшафа. Джалиля много переводят, он вызывает искреннее преклонение. Анна Ахматова признавалась: «Стихи Мусы Джалиля я переводила с понятным всякому чувством тревоги и волнения. Нельзя касаться его произведений, не думая о трагической судьбе этого замечательного человека и хорошего поэта» ^>1. В 1953 году в Казани выходят «Моабитские тетради» — наиболее памятный для меня сборник: и потому что первый, изданный так быстро, и потому, может быть, что он и внешне похож на моабитские тетради, которые я не раз держал в руках, когда они ещё не были в музее, — небольшая, карманного формата, книжечка в тёмно-красном переплёте. В 1955 году «Советский писатель» и Гослитиздат выпускают сборники М. Джалиля; последний отражал весь творческий путь поэта и стал основой для изданий на языках народов СССР, социалистических стран, на языках Европы и мира.

Имя М. Джалиля торжественно прозвучало на Втором съезде советских писателей (декабрь 1954 года). А. Сурков в докладе о поэзии сказал о М. Джалиле как о советском патриоте-интернационалисте, цитировал строки из стихотворения «Палачу». Другой докладчик, Самед Вургун, также цитировал М. Джалиля (прочёл стихотворение «Не верь!»), поставил «светлый образ поэта-патриота» в общественный контекст: в годы войны «лучшие качества советской поэзии проявились со всей мощью» ^>2. Муса Джалиль создавал стихи гордые и победоносные. Позже, уже в Казани, С. Вургун скажет запомнившиеся и часто цитируемые слова: «Мир и мировая литература знают много поэтов, обессмертивших свои имена неувядаемой славой, но таких, как поэт-герой Муса Джалиль, увековечивший своё имя и бессмертными творениями и смертью, которая сама является подвигом, не так уж много. Вот они: великий Байрон, славный народный поэт Венгрии Петёфи, герой Юлиус Фучик и, наконец, Муса Джалиль» ^>3. О поэте сказали и выступавшие на съезде, в частности, С. Щипачёв: «И в докладе Суркова и в содокладе Самеда Вургуна было отдано должное пламенному татарскому поэту-герою, погибшему мученической смертью, — Мусе Джалилю». И С. Щипачёв напоминает о долге общественности перед поэтом, о требованиях порядочности, совести: «Но прошло десять лет со дня его гибели, прежде чем книга его стихов, написанных в Моабитской тюрьме, вышла в Казани на татарском языке.

Нелегко было бельгийскому партизану — товарищу Мусы Джалиля — выполнить его завещание и доставить эту тетрадь стихов в руки советских людей, но ещё труднее было преодолеть сопротивление тех сил, которые препятствовали изданию этих стихов, ещё труднее было справиться с людьми, которые пытались очернить честное имя Джалиля» ^>1.

Второй съезд писателей СССР явился триумфом М. Джалиля далеко не случайно. В словах А. Суркова, С. Вургуна, С. Щипачёва о поэте выразилось вызревавшее новое понимание поэзии, её роли в жизни, воплотились новые тенденции в развитии советской литературы. Вспомнить надо, что в первые послевоенные годы «жестокий и непраздничный опыт, который несли с собой поэты фронта» ^>2, не принимался. С. Наровчатов лишь в 1947 году смог спросить, сколько же можно отмахиваться от фронтовых стихов ^>3. Стремительно — в 1947–1954 годы — формируется «узловое», по выражению Л. Лавлинского, поколение — поколение поэтов-фронтовиков: М. Луконин, С. Наровчатов, С. Гудзенко, К. Ваншенкин, А. Межиров, М. Дудин, А. Недогонов, Е. Винокуров, Б. Окуджава, М. Львов, Б. Слуцкий, Ю. Друнина, С. Орлов. А также — А. Малышко, Д. Кугультинов, К. Кулиев, М. Карим, Г. Эмин, П. Воронько, Э. Межелайтис, Я. Ухсай, Н. Наджми, С. Хаким, З. Нури, Ш. Мударрис. И в сороковые, и в пятидесятые это поколение находилось на стержне многонационального литературного развития. В этот ряд вошёл и М. Джалиль. Между прочим, понять и принять трагизм его произведении помогли именно эти поэты. Они заставили принять жестокое слово правды о войне. Без них вряд ли смогли бы читатели воспринять весь ужас, который несли джалилевские строки, всю силу преодоления, образующую ритм и ткань его стихотворений. Примечательно, что К. Симонов дважды принял участие в судьбе военной поэтической плеяды. В 1944 году в статье «Подумаем об отсутствующих» он заявил о возникновении нового поколения и, обильно цитируя, представил А. Недогонова, М. Луконина, С. Наровчатова; после этого они ещё долго ждали признания. Второй раз он встретился с этим поколением, когда прочитал Джалиля и первым их опубликовал. Это поколение, воссоздавшее судьбу солдата Отечественной. С. Наровчатов сказал о себе и своих известных и безвестных сверстниках по историческому опыту: «Наше поколение не выдвинуло гениального поэта, но всё вместе оно стало таким»