Мут - страница 16
— Скоро я дополню твой дневник. В любом случае, что она могла бы доказать?
— Если бы она подкупила меня, то смогла бы доказать очень многое.
— Тебя уже подкупил я. — Он потянулся, почти коснувшись правой рукой потолка. — Что там ещё сегодня?
— Как обычно. — У неё зажужжал телефон. Нетт подождал, пока она ответит. Её губы сжались. — Ловка? Конечно. Да, он будет здесь. — Она разъединилась.
— Она возвращается? — спросил Нетт, удивлённый.
— Похоже, она забыла задать тебе один-два вопроса.
— Разве ты не снабдила её проспектами?
— Конечно, снабдила! Думаешь, я — самоубийца? Но она — ревизор КК; она умна, несмотря на свою внешность. Хорошенькое личико может скрывать весьма проницательный ум. Думаю, ты попал в переплёт, Нетт.
— Без сомнения. Но у меня бывали проблемы и раньше. Может, она просто страстно желает получить то же лекарство, что и раньше.
— Особенно если она забеременела, — с иронией сказала Йорк. — Очень скоро мы узнаем, в чём дело.
Ловка прибыла в свободной юбке. Она была такой же хорошенькой, как и накануне. Нетт понимал, что он не может позволить себе увидеть больше, как бы ни стремился к этому эмоционально.
Нетт выкроил час своего времени, зная, что должен уделить этому случаю особое внимание.
— Я так рад снова увидеть вас, инспектор! Как я понимаю, остался какой-то вопрос, о которым мы позабыли?
Она искоса глянула на него, словно стараясь припомнить. Это было обнадёживающим. Это означало, что его пси сработало, и что она не помнит ничего об их прогулке. Её воспоминания должны были быть ограничены Йорк, приютом и проспектами, которые она получила — составленными тщательно, чтобы скрыть секреты приюта — но она должна была знать, что кто-то показывал ей всё, и что он и должен быть этим человеком, поэтому она вынуждена играть роль, делая вид, будто помнит его.
— Да. Я хотела прояснить насчет преобразователя свинца, но боюсь, что я забыла это сделать.
Нетт принял решение относительно линии поведения.
— Преобразователь свинца? — переспросил он, словно бы удивившись.
— Думаю, будет лучше, если я смогу поскорее увидеть этого мутанта. Я понимаю, что название это более многообещающе, чем реальность, но до тех пор, пока остаётся хотя бы один вопрос… Я уверена, что вы понимаете…
Ему удалось! Она попала в расставленную им ловушку, и всё её выяснение его секретов превратилось в ничто. Теперь, как и всякий хороший вербовщик, каким она являлась, она пыталась сгладить свою кажущуюся небрежность. Будет легче обмануть её во второй раз, теперь, когда он знал, что она восприимчива к его пси-воздействию.
— О, конечно. Доклад КК должен быть абсолютно точным! Я сейчас отведу вас туда.
— Это очень любезно с вашей стороны, — сказала она со странной интонацией. Как много она подозревала? Обычных людей было легко обмануть, но у опытного наблюдателя несоответствие воспоминаний и приобретённых сведений должно было вызывать беспокойство.
Вскоре они были уже снаружи, следуя по той же тропинке, что и накануне. Ловка не оделась надлежащим образом и на этот раз, что было ещё одним обнадёживающим свидетельством того, что она ничего не помнила. На ней было зелёное платье свободного покроя, которое делало зелень её глаз ещё глубже и выгодно обнажало её замечательные икры. Это платье, однако, более плотно прилегало к шее, не допуская никакой «случайной» демонстрации того, что находилось под ним; а, ладно, подумал он; шанс дали, шанс забрали; сегодняшний день был посвящён ногам. Тем не менее, он решил соблазнить её снова; тогда он смог бы рассмотреть всё. Такой шанс действительно был; женщины каким-то образом помнят о соблазнении, даже забывая обыденные вещи. Йорк была ярким тому примером; у неё была уникальная способность иногда запоминать, что он делал или не делал с ней накануне ночью, и обычно она ставила его об этом в известность. Однако он был бы в большей безопасности, если бы держался от Ловки подальше, несмотря на сильное искушение.
— Я действительно должна была сделать это ещё в первый раз, — сказала Ловка, приостанавливаясь, чтобы отцепить платье от куста ежевики, демонстрируя при этом такое соблазнительное колено, какого Нетт не мог припомнить. — Не могу понять, почему я этого не сделала. Я не припоминаю, чтобы этот вопрос вообще поднимался.