На дне могилы - страница 11

— Хотела бы я, чтобы нас все просто оставили в покое, — заговорила я. — Помнишь, мы были только вдвоем в большой темной пещере? Кто бы мог подумать, что это было самое простое время в нашей жизни?

Барон Чарльз де Мортимер, переименовавшийся в Ниггера, чтобы не забыть о каторжной колонии, где работал землекопом и получил кличку за чумазое лицо, владел потрясающим домом. Просторное поместье с безупречными газонами, окруженное высокой живой изгородью. Архитектура восемнадцатого века напоминала о временах, когда Ниггер был человеком. Внутри тянулись длинные величественные переходы. Стены резного дерева, расписные потолки, хрустальные канделябры. Гобелены ручной работы и старинная мебель. В камине можно было устраивать заседания.

— Где же королева? — непочтительно буркнула я, когда привратник открыл нам двери.

— Не в твоем вкусе, милая? — понимающе спросил Кости.

Совсем не в моем. Я выросла в сельском Огайо, и мое лучшее воскресное платье показалось бы посудной тряпкой рядом с драпировкой на здешней кушетке.

— Здесь все такое идеальное, что сесть на что-нибудь покажется святотатством.

— Тогда мне, пожалуй, стоит отвести тебе другую спальню. Может быть, в конюшне будет уютнее? — вступил насмешливый голос.

Темные колючие волосы Ниггера стояли дыбом, будто он только что поднялся с постели.

Открыла рот, сунь в него ногу!

— Дом у тебя замечательный, — стала оправдываться я. — Ты меня не слушай. Я научусь хорошим манерам, когда свиньи залетают.

Ниггер обнял Кости и Менчереса, взял мою руку и, странное дело, поцеловал. Такие формальности были для него редкостью.

— Свиньи не летают. — Губы у него вздрогнули. — Хотя ходят слухи, будто ты этой ночью обрела крылья.

Он сказал это так, что я смутилась:

— Я не летала. Подпрыгнула и впрямь высоко. Даже не знаю, как это вышло.

Кости послал мне загадочный взгляд. Ниггер открыл было рот, хотел что-то сказать, однако Менчерес жестом остановил его:

— Не теперь.

Ниггер хлопнул Кости по спине:

— Вот именно. Скоро рассветет. Покажу вам ваши комнаты. Ты бледен, Криспин, я пришлю тебе кого-нибудь.

— Если бледен, то не от недостатка крови, — вяло возразил Кости. — К тому времени, как я пришел в себя, она перекачала мне чуть не всю свою кровь. Если бы у Менчереса не оказалось с собой мешков с плазмой, она могла бы перейти, не успев подготовиться.

Мы поднимались вслед за Ниггером.

— Ее кровь, всякому ясно, не совсем человеческая, так что я все же кого-нибудь пришлю.

— Мне не до еды.

Ниггер был еще не в курсе главной изюминки вчерашнего вечера. Он знал только о нападении гулей.

Дверь открылась в огромную спальню с обстановкой соответствующего периода, с кроватью, под балдахином которой могла бы спать Золушка после того, как принц ее отыскал, и с таким же, как внизу, вместительным камином. Одного взгляда на стены, отгораживавшие ванную, хватило, чтобы понять, что они целиком сделаны из цветного стекла ручной росписи. Страшно было здесь что-нибудь тронуть. Даже вышитое шелком одеяло на кровати выглядело слишком красивым, чтобы под ним спать.

Кости моих чувств не разделял. Он сбросил куртку, открыв простреленную рубаху и брюки, скинул туфли и шлепнулся в ближайшее кресло.

— Ты похож на кусок швейцарского сыра, — отметил Ниггер.

— Я выжат как тряпка, но тебе следует кое-что узнать.

Ниггер склонил голову набок:

— О чем?

Кости в нескольких коротких сухих фразах описал пропавшие недели моей ранней молодости… и претензии Грегора на то, что я его жена, а не Кости.

Ниггер молчал целую минуту. Брови его сошлись на переносице, и наконец он тихо прошипел:

— Ч-черт, Криспин.

— Извините… — пробормотала я, отводя взгляд от продырявленной пулями одежды Кости. «Все из-за тебя», — издевалась моя совесть.

— Не смей извиняться! — тут же вскинулся Кости. — Ты не по своей воле родилась такой, какая ты есть, и не просила, чтобы Грегор так беспощадно тебя преследовал. Ты ни перед кем не виновата!

Я ему не поверила, но спорить не стала. Сил не осталось.

Так что я отгородила свои мысли стеной — этому я хорошо научилась за последние годы.

— Ниггер прав, кровь пошла бы тебе на пользу. Я пойду в душ, а ты выпей в ближайшем баре.