На дне омута - страница 4

— Тьма тебя побери, я что, согласился?! — возмутился эльф.

Обычно все порядочные мамаши запрещали своим чадам даже подходить к нему, и Дьюара это полностью устраивало, а тут суют прямо под нос и не боятся, что темный маг диточку сглазит. Малышка тоже осталась не в восторге от близкого знакомства с тем, кто недавно испугал ее. Они смотрели друг на друга настороженно, нахохлившись, как та сова на ветке.

Мысленно Дьюар отметил, что волосы девочки такие же черные, как у него самого, хотя, разумеется, больше она ничем не походила на эльфа. Обычный человеческий ребенок — с короткими круглыми ушами, растрепанный и в донельзя грязном платьице. Дьюар немедленно опустил ее на землю.

— Сидеть, — строго велел он, получив в ответ только сердитое сопение.

Оба нахмурились и уставились на Акилу, упорно игнорируя друг друга.

Магия природной стихии действовала мягко, стирала отвратительные следы трагедии, и само это действо завораживало невольного зрителя. Повинуясь негромкому, но твердому голосу, из земли вырастала молодая трава, прикрывая тела, впитывая разбрызганную кровь, спокойная и чистая сила вытягивала калечную память, возвращая поляне почти первозданную атмосферу. Холмики образовались на месте тел гончара и его жены, побеги малины пробились между досками телеги, подтачивая дерево со всех сторон — если кто и обратит внимание на следы, подумает, что все случилось уже очень-очень давно. Происходящее таинство как будто заставило само время остановиться, и эльф с девочкой тоже притихли, одна — в изумлении от свершавшегося на ее глазах волшебства, другой — в молчаливом, но все же уважении к чужому таланту.

— Дело сделано, — с этими словами Акила поднялся с колен, украдкой стирая выступившую на лбу испарину. — В путь.

Девчонка моментально подскочила и бросилась к нему, чтобы потом, укрывшись за спиной защитника, хмуро выглядывать на оставшегося в стороне. Осмелев окончательно, даже высунула язык, но так и не проронила ни звука.

Добродушно посмеиваясь над этим маленьким озорством, Акила взял ее за узкую ладошку и повел в сторону оставленных у дороги коней. Дьюар поплелся следом, и оба мага старались не оглядываться на покидаемую поляну, потому что из собственных воспоминаний жуткую сцену было не убрать даже после сотворенной магии.

Белый Гайне встретил хозяина радостным ржанием: тут же ткнулся мордой в шею Акилы и с удовольствием принял его поглаживания. Мощный мускулистый конь, казалось, даже не заметил того, как на его спину усадили маленькую девочку, но только на первый взгляд — на самом деле движения его стали невероятно осторожными, плавными, лишь бы не уронить ребенка.

Следуя за ними, Дьюар тоже отвязал коня. Тот фыркнул, тряся черной гривой, недовольный не то тем, что его вновь заставляют пуститься в дорогу, не то — что вообще оставляли в этом скверном месте. Он сходу попытался схватить зубами подошедшего эльфа, но получил щелчок по носу и, недовольно засопев, отвернулся.

— Убью и сделаю умертвие, — устало пригрозил Дьюар. В этот раз Акила даже не усмехнулся, как бывало, и двинулись они в молчании.

Эльф изредка поглядывал на кружащую над ними сову, но она не выказывала никаких признаков близкой опасности. После того, как взбесившийся дух был уничтожен, захваченный им лес сделался удивительно спокойным, словно вымершим… Да, именно так. Дьюар чувствовал в нем много смертей, местные обитатели гибли точно так же, как и проезжие люди, а те, что сумели уцелеть, спешили поскорее убраться прочь или зарыться поглубже в норы; шелест ветвей не разбавлял птичий клекот, дорогу не перебегали испуганные зайцы, даже насекомые попадались редко, словно и они знавали первобытный страх перед оживленной стихией.

***

Лес понемногу редел и вместе с тем становился оживленнее. Деревня была уже близко: в поле, которое теперь тянулось справа, виднелись стога скошенного сена, левее на полянке паслось несколько привязанных к колышкам коз. Здесь наконец-то послышались трели сверчков, свист горихвосток, пищание комаров. Даже трава как будто налилась зеленью и воспрянула, избавившись от гнета лесной тени. Вот дорога свернула и стала спускаться вниз по пологому склону, а там, впереди, уже можно было разглядеть дома и дымок из печных труб.