Нафанаил и другие - страница 5
часто-часто и тяжело-тяжело.
Дверь внизу тяжело бухнула железным косяком, и мой нос уловил отвратительный запах
горькой гари, что вползала вместе с Духотой, пытаясь раздавить нас в этом тесном и влажном бетонном «подземелье».
-Длинная палка туда не войдет.– уверенно сказала тетка, гремя посудой, пахнущая очень вкусным обедом для типа, вернувшегося с работы.
-Ты попробуй ложку привязать, вот, к этой палочке, и выманить их на молоко. – сказала
она девочке, которую я в первый раз за всё время почему-то пожалел.
-Да. Ты сама давай. Мы с матерью не сможем там. Нам плохо будет от этой жарищи
через десять минут. – вставил тип.
Брат всё скалился, открывая рот, часто дышал, и прижимал уши к голове, пригибаясь всё ниже и ниже. Ему было плохо. Я знал. Плохо было и мне, но что я мог с собой поделать,
если презирал любую форму рабства?
Заслышав шаги на лестнице, мы приготовились к худшему.
Девочка внизу, тихо ходила, глотая слёзы.
И это были не её шаги на лестнице. И не типа! Скрип его дивана мог не услышать только
кот после железнодорожного крушения..
Яркий луч врезал по глазам так, что я думал, что попал под автомобиль! А брат от неожиданности вытянулся, как суслик, в столбик, собрав на уши всю паутину с
чугунной стенки ванной над ним.
Затем, какой то длинный сверкающий прямоугольник, еще раз блеснув и врезав по глазам,
пропал в светлом проеме.
Спешные шаги вкусно пахнущей тетки ускользали звуками вниз по лестнице.
-Слава богу, они – в порядке! Сидят и пялятся на зеркало!.. Надо их скорей вынимать,
в тени – за тридцать! Может им туда бутылок со льдом под бок накидать, а?
– Пылесосом их надо оттуда выкурить, а дырку немедленно заткнуть! – рассердился
ни с того, ни с чего отец семейства.
-Я попробую еще разок? – робко спросила девочка.
-Да!.. Мои нервы этого уже не выдерживают. – сказала мать, покидая ее и шурша
тапками в недрах дома.
Отец напряженно молчал, глядя на приготовления девочки к охоте.
*Охота.
Глупышке было жарко. Она тяжело дышала и пахла молоком.
Брат сломался первым.
Он любил меня преданно, я знал это!.. но как всякий нормальный мужик, не понимал,
как же можно мучить ребенка?.
Он лизнул ее ложку с молоком, привязанную к палке, наивно вякнул «чао»,
как будто бы расстался с ней пять минут назад, и дал себя поймать,
замирая от трепета и восторга, что вся эта котовасия окончилась миром.
Поверьте! Уж, я-то его хорошо знаю.
Мне тоже было ЕЁ бесконечно жаль.
Из-за нас, в жаре, на четвереньках, почти рыдая, она провела столько часов
в надежде на свою хитрость.
Ох, эти женщины! Как легко им терзать мужские сердца…
Я скрепясь, плюнул на свои принципы,– руки, так руки!– на трясущихся лапах,
вытанцовывая ослабевшую робость крайней степени, шёл в выходу из своего
убежища, выдавая себя за абсолютно иное существо.
Ложь во спасение!
Гордость она бы мне не простила, вся такая малиновая, разгоряченная, и в поту.
Только испуг, – ясно ведь!
Её горячие голые лапки впиявились в мой больной бок, и я невольно взвыл,
отчего самому стало проще, потому что больше всего на свете нам с ней было
нужно примирение. Мы измучили друг друга недоверием и желанием властвовать
другим, проголодались, перегрелись, исцарапались под этой ванной, перепачкались
в цементных застывших крошках и отчаянно проголодались.
=Мог ли, смел ли я мучить ЕЁ долее?!!.. своими дикими манерами?!!
Я решил, что это бесперспективное дело, и пусть, на маму она не похожа, но мама –
тоже, отнюдь не идеал!.. Она вылизывала, увы, еще и сестру, и брата!
А от НЕЁ!.. пахло только этим единоутробным подхалимом!
Да. Жизнь сурова! Быть ЕДИНСТВЕННЫМ мне не выпало!
Что ж?!!!…
За это сразу можно навалять брату. Такая мне пришла замечательная мысль!
А все эти мисочки – это, вам, не просто так!!!
Туда, оказывается, положено класть тако-о-о-о-е!… Если научиться его правильно
цеплять зубами и подкидывать языком, то чувство неразделенной горечи отступает.
Это я проверил.
Творог с ложки – лучше молока мамы.
Молоко не мамы – хуже, но куда деваться?..
Палочки розовой колбасы – просто потрясные, если знать, за что их кусать и как
подкидывать для глотания!
Консервы для котят – так себе.