Нас ленинская партия вела... Воспоминания - страница 34

Бытовые трудности закаляли нас. В помощь товарищам, не имевшим профессии, мы создавали кружки обучения ремеслу. Все мы жили очень скромно, все нуждались, а многие просто бедствовали — жили на средства эмигрантской кассы, питались в долг в эмигрантской столовой. Но все мы горячо верили в будущее. И эту веру прежде всего вселял в нас Владимир Ильич.

Я наблюдала жизнь Ленина и Крупской в Париже в течение двух лет, затем в Берне в 1915 году и немного в Цюрихе. Они испытывали материальные трудности, экономили во всём. В Цюрихе питались в дешёвой столовой. Владимир Ильич любил беседовать с её посетителями о трудовой жизни.

Надежда Константиновна часто болела, не всякую работу могла выполнять, не позволяло её здоровье, потому и не всегда был постоянный заработок. Помню, как долго искала она подходящую должность, пока не устроилась в эмигрантской кассе техническим секретарём.

Когда наступало, по словам Ленина, «сугубое безденежье», Крупская брала всякую работу: писала адреса на конвертах для рассылки в Россию реклам швейцарских фирм, давала уроки детям богатых туристов. Но, несмотря на трудную обстановку, напряжённую работу, она не переставала заботиться о товарищах. Часто беседовали мы с Крупской о личном и общественном. Сочетание личного и общественного обогащает человека, говорила Крупская. У меня осталось неизгладимое впечатление об отношениях Ленина и Крупской. Мне кажется, что их жизнь будет примером семьи будущего: здесь сочетались целеустремлённый труд и совместная борьба за счастье человечества с огромной любовью и уважением друг к другу.

Все мы любили посещать Владимира Ильича и Надежду Константиновну, всегда встречали там радушный приём, а когда требовалось, то и крепкую товарищескую поддержку, оказываемую с величайшим тактом и простотой. В их квартире нередко находили приют товарищи, измученные тяжёлой подпольной работой в царской России, каторгой, ссылкой. Здесь они отдыхали, получали необходимую медицинскую помощь. Владимир Ильич разыскивал для них хороших врачей, Надежда Константиновна была сиделкой, делала перевязки. Сколько раз я заставала её за этим занятием.

Сам Владимир Ильич, несмотря на большую занятость, всегда старался выполнить повседневные просьбы товарищей, остро переживал их горе, помогал, чем мог. Особенно чутко относился он к детям. У одной из наших знакомых эмигранток умер муж, она осталась без средств и не имела возможности пойти на работу из-за маленькой дочурки, которую не с кем было оставить. Она жаловалась нам:

— Никаких родственников нет.

— Надюша, — обратился Владимир Ильич к Надежде Константиновне, — а не устроить ли нам одноместный детский сад, не оставим ли мы дочку Ниночки — так звали женщину — на время у себя?

Девочка целые дни проводила в квартире. Её очень полюбила мать Надежды Константиновны Елизавета Васильевна, да и сами они в свободное время охотно играли с девочкой. Жилось ей здесь очень хорошо. Только вечером за нею приходила мать.

У Владимира Ильича и Надежды Константиновны был один день в году, который они любили проводить вдвоём, без гостей, — день рождения Ленина. Помню, как 22 апреля 1912 года я зашла к ним.

— О, Танюша! Пойдёте с нами! — встретила меня Крупская. — У нас сегодня особое путешествие, день рождения Ильича! В этот день мы себе устраиваем праздник, уходим в лес, в горы. Пойдёмте, день изумительный!

Я сердечно поздравила Владимира Ильича, но нашла предлог, чтобы уклониться от их приглашения, — мы старались не нарушать установленные ими традиции. И они отправились на прогулку в лес, к деревне Бонбон, где когда-то жили.

Мы знали, что в часы отдыха Владимир Ильич играл в шахматы, катался на коньках, велосипеде, словно юноша увлекался этими видами спорта. Посещал театры, музеи, слушал музыку. Большую же часть эмигрантской жизни провёл он в библиотеках, и, когда работал дома, двери его комнаты были наглухо закрыты...

Ленин по-своему любил Париж. Его мало интересовали фешенебельные кварталы и места развлечения буржуазии. Зато он был частым гостем окраин Парижа, охотно посещал рабочие собрания. Среди рабочих блуз и кепок Ленин чувствовал себя превосходно, весело шутил и заразительно хохотал вместе со всеми.