Нас ленинская партия вела... Воспоминания - страница 35

Находясь в эмиграции, мы старались жить в гуще трудового народа, не отгораживаясь от него, не замыкаясь в кругу только своих знакомых и друзей. Пример в этом отношении мы брали с Владимира Ильича Ленина.

Как-то в зале, где собирались члены Парижской секции РСДРП, я увидела Надежду Константиновну, оживлённо беседующую с молодой, весёлой и очень привлекательной женщиной.

— Кто это? — спросила я рядом стоявшего товарища.

— Инесса Арманд, — ответил он.

Я подошла к ним.

— А вот ещё большевичка приехала, — сказала собеседнице Крупская, кивнув в мою сторону, и обратилась ко мне: — Таня, это наша испытанная подруга, познакомьтесь поближе, вам это будет полезно.

Дочь французских актёров, жена русского фабриканта, имевшая пятерых детей, она порвала со своим классом, пошла дорогой революции. Инесса Арманд производила уже при первом знакомстве яркое впечатление. Я услышала её речь, горячую, искреннюю, умную. В ней было что-то сильное, глубокое, это влекло к ней людей. «Вот настоящая большевичка», — подумала я об Инессе.

Арманд в то время увлечённо помогала Ленину в создании партийной школы в деревне Лонжюмо под Парижем. Организовать такую школу в условиях эмиграции, когда так трудно жилось всем нам, разве это не подвиг? Надо было собрать средства, вызвать слушателей из России, поселить их под видом сельских учителей, проводивших свой отпуск во Франции... Воспоминания об этой школе не померкли и сегодня в моей памяти. Я училась в школе Лонжюмо некоторое время как вольнослушатель, и в тяжкую минуту жизни именно там оказали мне товарищескую помощь, о которой я никогда не забуду.

Нам, рабочим, приехавшим из России, В. И. Ленин в доступной форме излагал трудные вопросы политической экономии, философии, аграрный вопрос, теорию и практику социализма. Н. К. Крупская вела занятия по партийной журналистике, издательским делам и конспиративной технике связи — в этом она имела огромный опыт. Читали лекции Семашко, Луначарский, Стеклов, другие товарищи.

Дни в Лонжюмо остались для меня светлым воспоминанием о партийной молодости, и этому я в значительной степени обязана Инессе Арманд. Она вела в школе семинарские занятия по политэкономии и активно помогала Крупской в организационных, хозяйственных делах.

Переехав из Парижа в Лонжюмо, я несколько дней провела с Инессой. В тихие тёплые вечера, сидя на скамейке у нанятого ею дома для нашего общежития, мы вели долгие задушевные беседы. Инесса подробно рассказывала о своей жизни, и я готова была слушать до рассвета. В ней удивительно полно сочетались женщина-борец и женщина-мать. Она была образцом единства личного и общественного.

Отец Инессы рано умер, мать с детьми осталась без средств. С четырёх лет Инесса жила у бабушки в Москве, в восемнадцать лет вышла замуж за обрусевшего француза, очень любившего её. Инесса с детства училась музыке, много читала. В 1904 году она вступила в партию большевиков, стала вести активную революционную работу. Летом 1907 года её арестовали, сослали в Архангельскую губернию, оттуда она бежала и в 1910 году добралась до Парижа.

Я дивилась необычной судьбе этой женщины, её образованности, серьёзной теоретической подготовке. Высокая принципиальность, преданность ленинским идеям выдвинули её в ряды видных партийных деятелей. Она стала членом Комитета заграничных организаций, членом комитета Парижской секции большевиков. Вместе с Людмилой Сталь по заданию Ленина Инесса вела обширную партийную переписку, завязывала связи с французскими социалистами.

В школе Лонжюмо мне удалось прослушать лишь несколько лекций — занятия пришлось прекратить из-за болезни.

Однажды во время лекции Ленина я вдруг закашлялась. Мне было очень неудобно мешать всем, но я не могла прервать кашель. Владимир Ильич остановился на минуту, выждал. Мне пришлось выйти на улицу. За мной последовала Инесса.

— Я заметила у тебя кровь на платке, ты больна и скрываешь это. Сейчас же идём ко мне, — потребовала она.

Я подчинилась. Инесса привела меня в общежитие слушателей школы, уложила в постель. Но я рвалась вернуться: