Нас ленинская партия вела... Воспоминания - страница 50

От счастья кружилась голова...

Вместе со мной приехали более 250 человек, в том числе Луначарский, Мануильский и другие.

На Финляндском вокзале я увидела своих старых друзей. Пришла встречать нас и Вера Слуцкая, с которой я работала в Московском районе Петербурга в годы реакции.

Мы поспешили ко дворцу Кшесинской, в Петербургский комитет. Я ехала на линейке, запряжённой парой лошадей. В руках бережно держала развёрнутое Красное знамя.

Это было знамя Парижской секции большевиков, простое и скромное. В Париже на нём были вышиты буквы: «РСДРП». По пути на родину мы, женщины, вышили на этом знамени два лозунга: «Да здравствует социалистическая революция!» и «Да здравствует III Интернационал!»

Вместе с нами дорогое знамя прошло долгий, нелёгкий путь. Тем радостнее было держать его теперь как символ освобождения.

По всему городу, до самого дворца Кшесинской, где расположился штаб большевиков, мы проехали с этим знаменем, надеясь вручить его Центральному Комитету большевистской партии. У дворца увидели охрану: матросов, солдат и рабочих-красногвардейцев. Начальник караула проводил нас на второй этаж, в широкую, светлую комнату с окнами, выходящими на две улицы. Здесь помещался Петербургский большевистский комитет. Народу в комнате было много. Я сразу заметила В. И. Ленина, Я. М. Свердлова, К. Н. Самойлову, И. Ф. Арманд. Сердце моё опять радостно забилось. Дома! Теперь и я приехала домой!

Ко мне подошёл Свердлов, я отдала ему знамя. Это было совсем не торжественно, однако я почувствовала смысл и огромное значение происшедшего мгновения. Знамя Парижской секции в Питере! В сердце революции! В штабе большевиков!

Свердлов передал знамя Ленину. Владимир Ильич посмотрел на полотнище, сказал:

— С этим знаменем мы пойдём в бой за диктатуру пролетариата.

Он поинтересовался, как приехавшие устроились. Узнав, что мы прямо с вокзала, обратился к Свердлову:

— Во-первых, надо товарищей накормить, а затем... Я думаю, они сильно нуждаются в отдыхе. Не так ли? — обратился он ко мне.

Я выступила вперёд и заявила:

— Мы приехали не отдыхать, а работать, прежде всего работать, это — главное. Владимир Ильич. Прошу дать мне какое-нибудь поручение.

Теперь, вспоминая эту минуту, я понимаю, что была настроена слишком восторженно, мною руководил порыв. Лицо Ленина озарилось ласковой улыбкой.

— Работу дадим, не беспокойтесь, но с первой же минуты ринуться в бой для вас немыслимо. Отдохните, это вам сейчас нужно.

На следующее утро открываю газету «Русская воля» и вижу заметку о прибытии в Петроград из-за границы через Германию в «запломбированном» вагоне русских большевиков со знаменем, на котором якобы начертано: «Да здравствует Вильгельм III» Ещё через день в газете «Петроградский листок» какой-то борзописец, перепевая клевету «Русской воли», сообщил, что на большевистском знамени было написано: «Да здравствует Германия!»

— Не обращайте внимания, — сказали мне товарищи. — Буржуазные писаки всеми силами стараются очернить нас, не имея доводов против наших лозунгов, нашей программы. Перед вашим приездом они подняли страшный вой. Враги стараются любым способом оклеветать нас. Хотят восстановить против нас народ. Ничего у них не выйдет!

— У вас неважно с лёгкими, поедете в Москву, там климат для вас более подходящий, — распорядился Владимир Ильич. — Да и работы там непочатый край.

И я поехала в Москву.

Секретарь Московского комитета партии Василий Матвеевич Лихачёв расспросил меня о прежней работе и сказал:

— Найдите Надежду Николаевну Колесникову, секретаря окружкома. Она рядом с нами, в Леонтьевском переулке. Я обещал ей выделить несколько человек. Поработаете пока в окружкоме. Согласны?

— Почему вы спрашиваете? — удивилась я.

— Да так... Надо ездить по районам... Многие товарищи хотят быть только в Москве.

— А дисциплина? — вырвалось у меня.

Конечно, мне бы тоже хотелось поработать с московскими рабочими, но я считала, что от партийного поручения большевик не может отказываться, принимала его как директиву и немедленно приступала к исполнению.

Колесникова обрадовалась:

— Вот и хорошо. Поможешь нам здесь, потом поедешь в Богородск (ныне Ногинск). Там нет ни одного нашего организатора, в Совете и завкоме засели меньшевики, эсеры, они нас встречают в штыки. Придётся повоевать.