Нас ленинская партия вела... Воспоминания - страница 67
Условия борьбы за власть в Москве были сложными. Нам противостояли не менее двадцати тысяч офицеров и юнкеров. На стороне контрреволюции были Александровское и Алексеевское юнкерские училища, шесть школ прапорщиков, кадетский корпус в Лефортове. Противник сильный, хорошо вооружённый, потому опасный. Положение осложнялось и тем, что во фракции большевиков Моссовета и в составе ВРК были колеблющиеся, не уверенные в успехе восстания люди.
В решающем сражении показали себя во всю силу революционно настроенные солдаты. Многие из них познали все ужасы империалистической войны. И вот сейчас они шли снова под пули, готовы были отдать жизнь за народную власть.
1-я артиллерийская бригада на Ходынке, конвойная команда Бутырской тюрьмы, 86-я пехотная Тульская дружина, латышские стрелки, батальон самокатчиков, 2-я автомобильная рота, другие воинские части и отряды Красной гвардии активно участвовали в боях против белогвардейцев. На Арбате, в Милютинском переулке, на Никитской, у Метрополя и у Кремля дрались, как львы, двинцы. Они были ударным кулаком в борьбе с белым офицерством и юнкерами.
По указанию партийного центра и штаба Красной гвардии Москвы 28 октября штурмовые группы нашего района заняли исходные позиции на Большой Дмитровке. Была поставлена задача: не допустить на Театральную площадь казаков, двигавшихся с Александровского вокзала в помощь юнкерам, засевшим в здании Московской городской думы и в гостинице «Метрополь».
В полдень на Тверской (ул. Горького) и Малой Дмитровке (ул. Чехова) показались казаки. Они мчались с шашками наголо. Красногвардейцы встретили их револьверным огнём. Казаки повернули назад.
Около двухсот революционных солдат района, преимущественно из 2-й запасной автомобильной роты, во главе с рабочим завода «Изолятор», бывшим унтер-офицером, Леонидом Саблиным дрались за телефонную станцию в Милютинском переулке. Саблин участвовал в схватках с юнкерами в районе Самотеки, Трубной, Цветного бульвара, Столешникова переулка.
Другой наш отряд, состоявший из пятидесяти человек, был направлен в распоряжение Московского военнореволюционного комитета. Он охранял гостиницу «Дрезден», помогал группе, действовавшей на подступах к Манежу, под командой поручика Крылова. Его отряд провёл в боях шесть дней.
Наш опорный наблюдательный пункт находился в Газетном переулке, в конторе киновладельца Минтуса. Бойцы расположились в чайной Борисова. Население оказывало красногвардейцам всяческую помощь: давало лопаты для рытья окопов, дрова для баррикад. Дети шли в разведку, сообщали, где находятся белые. Кто-то посоветовал нам выставить пулемёт в слуховое окно чердака для обстрела штаба юнкеров. Разбив их, красногвардейцы захватили 30 винтовок, 24 револьвера, много гранат. Выбивая юнкеров из других домов, мы получили в своё распоряжение 11 тысяч патронов, 4 ящика гранат.
Ко мне в райком пришла женщина средних лет, стройная, быстрая в движениях, с красивым русским лицом и копной рыжеватых волос на голове, привела двух мальчишек — тринадцати и десяти лет.
— Здравствуйте, Татьяна Фёдоровна, — поздоровалась она. — Вы меня, наверное, не помните, а я знаю вас, слушала не раз, как вы про Ленина и революцию рассказывали. Фабричные мы, явились помочь. Командуйте, чего надо...
Это была Мария Петровна Бауман. Она стала как бы старшей среди всех женщин, пришедших вслед за нею, выполняла сложные поручения штаба Красной гвардии, как мать заботилась о бойцах, сама ходила в разведку или посылала сыновей, помогавших во всём матери, распространяла листовки.
Пришли в райком и совсем ещё молоденькие девушки, члены союза рабочей молодёжи имени III Интернационала Маруся Пугач и Таня Чеботарёва. Маруся первая обратилась ко мне:
— Просим зачислить нас в Красную гвардию, мы хотим бороться за народную власть. — И Таня согласно кивнула головой.
— Санитарное дело знаете? — спросила я. Девушки переглянулись.
— Немного учились... Может, постирать чего надо или шить?
— Сделайте из брезента санитарные сумки, флажки Красного Креста, нашейте красные крестики на повязки и приходите.
Девушки сделали всё, что я велела, и предстали передо мной настоящими боевыми сёстрами милосердия. Я послала их в санитарное звено отряда Красной гвардии, сражавшегося на углу Малой Бронной улицы и Тверского бульвара. На том месте, где теперь стоит памятник К. А. Тимирязеву, высился пятиэтажный дом. Гарнизон этого дома состоял из рабочих кондитерской фабрики Сиу. На балконе дома красногвардейцы установили пулемёт и обстреливали юнкеров, засевших в домах у Никитских ворот.