Насчет папайи - страница 39

— Неплохо, — если ты сможешь найти на борту хоть одного хиппи. Они сейчас попадаются не так часто, как раньше. Я тебе расскажу кое-что поинтересней. Ты нанимаешь двух курьеров: одного одеваешь получше, другого так себе. Вообще-то, как они выглядят — не важно, главное, чтобы их было двое. Ты даешь одному небольшую часть порошка, а другому — все остальное. После этого ты звонишь и намекаешь таможенникам насчет первого парня. Вряд ли они догадаются, что на одном рейсе может быть два курьера.

Придумка произвела на Даффи должное впечатление. Уиллет на то и рассчитывал.

— Я попробую провезти на машине.

— Что, в багажнике? Не смеши меня. Только не сейчас, когда из прессованной конопляной вытяжки можно делать стекловолокно. Если захочешь, тебе штампанут из конопли хоть целое крыло. Это как в бондовском «Голдфингере» — только намного более реально.

— Я… я выберу аэропорт, где не такой жесткий контроль.

— Таких нет в природе. Сейчас во всех аэропортах жесткий контроль. Но можно попробовать сделать себе два загранпаспорта: один — чтобы лететь в Париж и обратно — типа ты ездил на выходные, а уже оттуда сгонять за товаром. Это неплохой вариант.

— Я возьму два чемодана с одинаковым набором вещей, в один положу наркотики. Если меня остановят, я вернусь и возьму с карусели чемодан без контрабанды.

Даффи был доволен этой придумкой, но Уиллет только усмехнулся.

— И с помощью этого чуда ты намерен провести евреев в землю обетованную? А как же багажные бирки? Да и вообще сейчас на большинстве рейсов разрешается иметь только один чемодан. А если б даже тебе и разрешили, твои шмотки должны остаться на карусели, а тот чемодан, который ты принесешь нам, должен быть битком набит грязными кружевными трусиками и тампаксами, так чтобы и ежу было понятно, что это не твой чемодан. Ну как?

В глазах Уиллета горел азартный огонек. Даффи чувствовал, что игра не совсем честная, ведь он даже никогда не летал на самолете, и не собирался этого делать впредь. Довольно раздраженно, он сказал.

— Я сдаюсь.

— А они нет.

Вне всякого сомнения, Уиллет пытался чему-то его научить, и был прав. Даффи решил положиться на своего друга.

— Так где же все-таки мне искать?

— Это сложный вопрос. Везде. Нет такого места, куда нельзя было бы что-нибудь спрятать. Положим, марихуана имеет довольно большой объем, ее куда попало не сунешь. Но порошок… Героин стоимостью в полмиллиона фунтов может уместиться в пространстве между багажником и задними фарами. Оттого и приходится искать везде, и оттого они идут на все, чтобы ты ничего не нашел.

— Какие самые трудные места?

— И самые легкие. Или легкие и трудные одновременно. На что похожи опийные палочки? На сигареты, верно? Там и ищи. Не так давно мы нашли опиум в сигаретах в запечатанном блоке «Мальборо», причем, насколько можно было судить по чеку, сигареты были куплены во Франкфурте, во время пересадки.

— А за последнее время что-нибудь изменилось? Например, страны-поставщики? Что, Золотой Треугольник процветает по-прежнему?

— Сейчас уже четырехугольник, Даффи. Подключился Коммунистический Китай. А само зелье — точь-в-точь как прежде, только его стало больше. Иранцы, правда, прикрыли лавочку — полагаю, это заслуга старика Аятоллы. Но тут, наоборот, оживился Индостан, они додумались, как лучше очищать героин. Он у них, если ты помнишь, был так себе; самый лучший порошок — не больше тридцати процентов, а сейчас они произвели настоящий прорыв — научились делать девяностопроцентный. Что называется, проиграли в одном, наверстаем в другом; вот только наверстывают они быстрее.

Даффи нахмурился. Пять, шесть, семь лет назад он — молодой и ретивый полицейский — околачивался на Джерард-стрит, в китайском квартале Сохо. Он, бывало, рисовал в своем воображении похожих на иссохшую мумию старых китайцев, блаженно дымящих набитыми опиумом трубками, и лишь ретивость юного Даффи, колотящего в дверь жезлом и язвительно вопрошающего: «Что, опять мак-„Ротманз“[9] покуриваем, а?», могла вывести их из нирваны. Эти картинки, конечно, льстили его воображению — по крайней мере, поначалу. Порой он расхаживал по Джерард-стрит среди пряных ароматов китайской кухни и думал: вот где место настоящему мужчине. Пару лет спустя от этих мыслей не осталось и следа.