Насчет папайи - страница 40
— Мертвые младенцы, — резко проговорил Уиллет. Даффи поднял взгляд и не узнал своего балагура-приятеля. Перед ним сидел суровый офицер таможенной службы.
— Мертвые младенцы, — повторил он, — понимаю, о чем ты думаешь, Даффи, у меня и у самого бывали такие мысли. Ты думаешь, что никогда бы не стал там смотреть. Это и есть их замысел: эти ищейки вынуждают нас идти на крайности — они их получат. Иногда я думаю об этом, и мне приходится одергивать себя, чтобы не зайти по этому пути слишком далеко, — он глотнул кофе, — помнишь, что героин частенько перевозят через границу Малайзии с Таиландом? Так вот, несколько лет назад у них появился новый метод. Они покупают младенцев. Иногда они их похищают, но чаще просто покупают: говорят родителям, что одна богатая бездетная женщина из Сингапура хочет усыновить ребенка. Зачем бедной крестьянке отказываться от этого предложения, ведь у нее самой детей до хрена и больше. И она с радостью продает одного — такая хорошая возможность, все равно, что послать сына в колледж. Но дети никогда не добираются до призрачной богатой дамы из Бангкока. Наркоторговцы умерщвляют их, вынимают внутренности и набивают трупики героином. Затем они передают ребенка «мамочке», она их типа укачивает и так перевозит через границу. Проще простого.
Даффи почувствовал тошноту, но Уиллет еще не закончил.
— Конечно, все должно выглядеть естественно, и они покупают детей, которым нет еще двух лет, иначе то, что они все время спят, будет выглядеть подозрительно. И еще кое-что: помни — я-то всегда об этом помню, — младенцев надо перевезти в течение двенадцати часов с того момента, как они были убиты, иначе цвет лица у них изменится, и от них уже не будет никакой пользы.
Даффи не нужны были подробности — совсем не нужны — но он понимал, что знать о них ему не помешает, как бы его от этого ни тошнило. Уиллет знал, как заставить его слушать. Поэтому все, что он сказал, было:
— Спасибо.
Когда на следующий день Даффи пришел на работу, единственное, что отвлекало его от грустных размышлений — это обдумывание деталей предстоящей операции. Среди клиентов, регулярно приезжающих забрать свой товар, он наметил жертву: парочку жуликоватых торговцев аудиоаппаратурой «под хай-фай» — из тех, что продавали дешево, а покупали еще дешевле. Они звенели браслетами, по-приятельски хлопали всех и каждого по плечу, попадись им в руки что-то по ошибке — они присвоили бы это, не моргнув глазом. По мнению Даффи, они считали, что честность — это овощ и растет на грядке.
Полки, куда складывалась их аппаратура, были совсем рядом с углом, где стоял Даффи, и до сих пор именно ему поручали загружать их фургон. В течение рабочего дня, делая вроде бы лишь то, что ему велели делать, Даффи умудрился перекинуть небольшой ящик с японскими зажигалками в секцию, смежную с секцией аудиотехники.
Об их приезде становилось известно сразу всем работникам «Грузоперевозок»: они подъезжали с открытой раздвижной дверью, врубив на полную мощь «Капитал-радио».[10] На фоне будничной погрузки и разгрузки это казалось настоящим событием. Если за рулем был тот, что расфуфыренней, он всегда выискивал на асфальте масляные лужицы и пытался сделать разворот ударом по тормозам.
Ближе к концу дня прикатила их громыхающая и скрежещущая колымага, встала раком к платформе возле их секции, они выключили мотор, но радио так и осталось орать. Крикнув Даффи: «Эй, придурок, поторапливайся», они отправились обольщать (насколько это было возможно) миссис Бозли и обмениваться с ней расписками. Даффи загрузил в фургон шесть коробок с магнитофонами, шесть коробок с проигрывателями, шесть коробок с радиоприемниками, шесть коробок с усилителями и один маленький ящик с японскими зажигалками, с которого предварительно содрал ярлык: зачем обрекать людей на угрызения совести (хоть это и сомнительно). Он задвинул зажигалки между проигрывателями и стенкой фургона, чтобы Глисон, когда будет сверяться со списком, их не заметил.
Торгаши выбрались из офиса миссис Бозли, Глисон прошелся с блокнотом и проверил погрузку, водитель заорал: «Эй, придурок, не забыл копченую лососину?», Даффи в ответ крикнул: «Она под сиденьем», и громыхающий фургон тронулся с места.