Не сдавайся - страница 5

— Ну же, брат Натан! — Протест моей матери слишком слаб, чтобы его можно было принять за серьезный выговор, но это не удивительно. Она льстила маленькому чудовищу. Мама, ты бы так обращалась со своими сыновьями, если бы могла дать их отцу Эммануилу? Или ты возненавидела бы их и затоптала каблуком, как сделала это со мной? Конечно, я знаю ответ. В ее глазах любой поступок этого извращенца был даром небес.

Пока это был мальчик, конечно.

Не в первый раз я завидую своим маленьким сестренкам, которых никогда не было. Этим «бесполезным девочкам» никогда не приходилось так жить.

Я не обращаю внимания на насмешки Натана и не свожу глаз с дороги. Запоминаю каждую деталь. Однажды я сбегу по этой дороге. Однажды я стану свободной женщиной. Однажды.

Эта мысль делает меня великодушной по отношению к маленькому мальчику, который, вероятно, никогда ничего не узнает о жизни за пределами территории.

— Что ты скажешь, когда голоден? — спрашиваю я его. Он видит мир в черно-белом цвете, так что давай посмотрим, смогу ли я ввести понятие третьего цвета: серого.

— Что я могу съесть лошадь, — ответил Натан. Удивление отражается на его лице, но он все равно подыгрывает.

— Но какое это имеет отношение к твоей лжи?

— Ты искренне и честно веришь, что можешь съесть целую лошадь? Всю сам? — Я игнорирую его вопрос и продолжаю свой.

Пока Натан обдумывает вопрос, я паркуюсь на отведенном нам месте и выключаю зажигание. Мама выходит, чтобы вытащить из грузовика первый из наших столов, оставляя на мгновение нас наедине.

— Позволь мне ответить на свой вопрос, — утверждаю я, беря его руку в свою. — Ты же не можешь съесть целую лошадь. Это неправда, и все вокруг знают, что это неправда. Но если ты говоришь, что можешь, это еще не значит, что ты лжец.

Он смотрит мне в глаза и пытается понять, что я сказала.

— Ты никого не пытаешься обмануть, понимаешь? Ты не лжешь, ты просто создаешь картинку, мысленный образ, чтобы сказать маме, что ты очень, очень голоден. Есть ли в этом смысл?

Натан кивает, и я вижу, как у него в голове крутятся колесики.

— Ну, когда я сказала «десять тысяч раз», это просто выражение. Я не пыталась обмануть маму. Просто хотела, чтобы она знала, что у меня достаточно опыта, и я знаю, что мне нужно быть осторожной при езде по старому мосту, и ей не о чем беспокоиться.

Я даю ему несколько секунд, чтобы обдумать это, и спрыгиваю со своего места.

— Натан, использовать такое преувеличение — это нормально, — успокаиваю я, потянув его за руку, чтобы он последовал за мной. — Когда ты так поступаешь, то не говоришь точной правды, но ты используешь ее, чтобы помочь кому-то понять то, что является правдой.

Натан послушно следует за мной и молча помогает мне разгрузить наши корзины и ящики с продуктами на наш стол. Моя мама заметила его задумчивый хмурый взгляд — потому что, конечно, она замечает его, верно? — ждет, пока он не окажется вне пределов слышимости.

— Кортни, — спрашивает она, с нежной улыбкой глядя на него, — ты сломала нашу болтушку?

— Нет, — отвечаю я, качая отрицательно головой.

Я не сломала его. Надеюсь, как раз наоборот. Возможно, я что-то сделала, чтобы исправить это. Я дала мальчику пищу для размышлений. Если повезет, он найдет время, чтобы переварить это полностью.

Вечер среды, 10 августа 2016 г.

Еще один патруль.

Солнце яростно палит над Садр-Сити, и мой гидратор для воды уже пуст.

Дерьмо. Я знаю, что наполнил его. Куда делась моя вода?

Какого черта!

Улицы пусты. В этих патрулях они всегда пусты. Где, черт возьми, все местные? На этих нескольких квадратных милях из пыльного бетона и сырцового кирпича живет, по крайней мере, целый миллион человек. Камней не хватит, чтобы все могли заползти, а если и были, то по улице идет только шесть морских котиков. Не то чтобы жители не смогли раздавить нас, как насекомых, если бы захотели.

— Нас шестеро? Тебе обязательно, черт возьми, нужно было посчитать? — Вялый сплевывает коричневую струю копенгагенского сока. Он поднимает крошечное облако пыли и почти мгновенно испаряется.Так же как и Вялый. Одно мгновение он там – СO3(Котик) Джейсон Хиггинс, в команде с прозвищем Вялый, – а затем бац. На моих глазах он превращается в сверкающий туман, который мигает, как будто его никогда и не было.