Ниобея - страница 9

— Тинче поздно вернулся с Плешивцы, вот я ему и поджарила на ужин несколько яиц с колбасой, — в замешательстве солгала она.

— А-а-а, — как-то странно протянул Пепче. И продолжил со знакомой усмешкой: — Мы тоже голодные, прибавьте и на нашу долю.

Она испуганно посмотрела на него. Приготовить яичницу для стольких людей? Но испугалась она не только этого, пожалуй, этого она вовсе не испугалась, не она же эти яички снесла. Но если для них и правда надо что-то приготовить, ей придется уйти из горницы. А ей думалось: Тоне окажется в их руках, стоит ей отойти от двери. И к тому же Мартин уйдет в подвал за вином.

С неслышным вздохом она покинула горницу. Что она могла поделать? В кухне она обнаружила, что запах там не слишком-то приятный: в спешке она позабыла снять сковородку с огня и яичница подгорела. Этого не хватало. Когда они уйдут, придется приготовить новую. Если они уйдут. И когда они уйдут? А что, если останутся ночевать?

Она пошла в кладовую, взяла каравай хлеба и копченую колбасу. «Для стольких людей я не могу сжарить яичницу, у меня даже посуды такой нет, — оправдывалась она. — Вот вам хлеб и колбаса…» Хотела добавить: «А уж резать вы сами режьте», но поняла, что это было бы слишком невежливо, что подобной невежливостью она показала бы им, насколько они ей в тягость. Пришлось нарезать колбасу самой. Она сходила за тарелкой и кухонной дощечкой. Когда резала колбасу, руки дрожали, как никогда. Она все время думала о Тоне. А что, если Пепче придет в голову подойти к двери и дернуть за ручку? Заперто? А почему заперто, ведь, кроме наружной двери, у нас никогда ничего не запирали? Прячете Тоне? Ну и глупые же вы. Что для нас эта дверь?

И еще она думала о том, что́ творится на сердце у Тоне, когда он слышит их, когда знает, что его отделяет от них только эта тонкая дверь. Бумага, а не дерево. Может быть, он тоже задает себе вопрос: а что, если кому-нибудь придет в голову взяться за ручку, открыть дверь?

Каким длинным был этот вечер, такого ей еще не довелось пережить. Они все сидели и наливались водкой. Ей казалось, что они беспрестанно оглядываются на эту дверь, даже Пепче, который сидел спиной, время от времени поглядывал в ту сторону. И ее глаза то и дело устремлялись туда, хотя она убеждала себя, что тем самым может выдать, кто там скрывается. И знала, что Тоне тоже не сводит глаз с двери, что ждет, когда дверь откроется, а сердце застряло где-то в горле. Скорее всего, она держит в руках гранату, чтобы бросить ее, как только дверь и впрямь откроется. Мой бог! За себя она не боялась, за Мартина и Тинче тоже, она даже не вспомнила о том, что и они в опасности. Она боялась, что брат падет от руки брата. Тоне или Пепче, — сердце ее рвалось на две одинаковые части.

— Если он — это я про Пепче — еще раз так заявится, я вышвырну его за порог, — сказал Тинче, когда они ушли, а вслед за ними и Тоне.

Мартин, его отец, холодно на него посмотрел.

— Пока я здесь хозяин, ты никого не вышвырнешь, — сказал она твердо. — Этот дом принадлежит Пепче точно так же, как и тебе.

— Но это еще не значит, что он может таскать сюда своих дружков, — столь же твердо ответил Тинче. Последнее время они с отцом не могли спокойно разговаривать между собой. Так и огрызались, так и задирали друг друга. Сейчас Мартин попытался сдержать себя.

— Не думай, что я заодно с ними, хотя и смотрю на некоторые вещи иначе, чем ты, — сказал он более спокойно. — Я не был и не буду заодно с ними, по крайней мере до тех пор, пока они прислуживают немцам, не буду. Но что мы можем поделать? Вышвырни я их за порог, и красный петух запоет у нас над крышей. А кто партизан будет принимать, если нас спалят? Сам понимаешь, мне, конечно, не больно нравится, что Пепче с этими. А что было бы с нами, если бы и Пепче ушел в лес? Трое сыновей в партизанах, а ты… Не думай, будто тебе долго удастся скрывать свои дела.

И правда, скрыть не удалось. Через несколько месяцев пришли за Тинче; до конца войны они не получили от него весточки. Только в августе сорок пятого вернулся он из немецкого лагеря, похожий скорее на мертвеца, чем на живого человека; она прямо испугалась, увидев его. Но все-таки вернулся. А Тоне и Пепче…