Ноктюрн - страница 50

За их спиной простиралась туманная марь, а перед ними, на востоке, за впечатанными в высоченные холмы бастионами древней эльфийской крепости, блеснул на горизонте первый робкий отблеск зари. И спустя мгновение, все смелее и смелее, рассвет начал наползать на бескрайние территории их собратьев — тех, кто выбрал сторону света и жизни, — и покрытые холмами, лесами и лугами земли начали, просыпаясь, окрашиваться в золотистые, изумрудные и розовые чистые тона.

— Готов? — она посмотрела в его глаза, нежно провела своей тонкой ладонью по его холодной, как лед, щеке, с горечью взглянула на свои длинные серые пальцы, перевела полный надежды взгляд на заливающийся жизнерадостными красками горизонт.

Они стояли, взявшись за руки, над обрывом, ожидая, когда лучи возродившегося солнца осветят их темные тела. Взгляд Белаара был напряжен и невесел, но Леонора торжествовала.

— О, Благодатная Эва, мать всего сущего, покровительница наших душ и тел! К тебе, милосердная, взываем в последние мгновения нашей жизни! Успокой наши мысли и освети сердца, избавь нас от страха и сомнений! Позволь нам вернуться в твои вечные воды, чтобы пребывать с тобой в твоей небесной обители до скончания веков!

Он видел, как первый луч коснулся ее руки, как зашипела, задымилась ее серая кожа, как начала покрываться волдырями, как исчезали, словно тонкие зажженные фитильки, ее черные длинные волосы, как обнажился под ними череп. Словно бы не чувствуя боли, Леонора принимала каждый новый ожог с улыбкой и благодарностью, лишь слова молитвы становились все тише и тише.

Я смогу, — повторил он про себя, когда полоса света подобралась к его ступням, но инстинктивно отпрянул назад.

Стараясь не смотреть на дымящееся тело своей возлюбленной, он крепко зажмурился, готовый разделить ее судьбу, еще сильнее зажав ее ладонь в своей. Но внезапная боль молнией пронзила все его тело, и он трусливо отдернул обожженную руку.

В ужасе раскрыв глаза, он смотрел, как хрупкое, обуглившееся тело Леоноры рассыпается пеплом и, подхватываемое легким ветерком, летит в глубокие воды озера. Ему показалось или он и вправду разглядел в парящих хлопьях ее танцующий силуэт? Но Белаар не позволил себе задержаться на этом зрелище. Ладонь его дымилась, охваченные магическим огнем пальцы тлели, как угольки.

Он сделал еще шаг назад, не способный заставить себя подставить свое тело под смертоносные лучи. И тут боль и ужас завладели им, и он сам не понял, как оказался на другой стороне горы, как падал вниз, скользя по камням и скалам. За водопадом была пещера — он знал это, так как они с друзьями частенько играли там, будучи детьми, задолго до того времени, как непримиримая вражда двух племен навсегда сделала это место границей земель темных и светлых эльфов. Оторвав полу рубахи, он едва успел смочить ткань в холодных струях водопада и отбежать в дальний грот пещеры, как солнце осветило мир своими свежими лучами.

До ночи не имея возможности покинуть свое мрачное убежище, он лишь вновь и вновь прокручивал в своем истончившемся разуме события ушедшей ночи. Горечь от того, что она больше не с ним, что она мертва, что он сам приблизил ее кончину, съедало его сердце. Он всей душою желал, чтобы все получилось иначе, но, умелый охотник и чуткий товарищ, он был бессилен совладать с отчаянием и скорбью своей молодой жены.

Со дня их заточения он старался изо всех сил, чтобы его избранница была счастлива, чтобы знала, что он ее любит любой, чтобы нашла в себе силы встретиться лицом к лицу с неизбежностью вместе с тем, кого нарекла своим супругом перед лицом великих эльфийских родов. Но Леонора не желала принимать ни свое новое тело, ни свою новую жизнь в кромешной тьме подземелий и гротов.

Когда она впервые поделилась с ним своими желаниями покончить со страданиями, что стали для нее невыносимой пыткой, он не принял ее слова всерьез. Готовый полностью принять свою судьбу, он искренне верил, что любимая со временем смирится, и все станет как раньше, до войны и их бесславного заточения. Но однажды она украдкой попыталась выйти из подземелья днем, и лишь его отец, иерарх темных эльфов, отсрочил тогда ее гибель, сумев предвидеть страшный конец.