Новгородские былины - страница 25

Уж как жил-де был Буслай до девяносто лет,

Девяносто лет, а зуба да во рту-ту нету ли.

С Новым городом Буслай нынче не споривал,

С мужиками-то ле со новгородскима.

5 Да состарилсе Буслай, дак всё преставилсе.

Оставалосе его дитя любимоё,

Молодой де Васильюшко Буслаевич,

Со своей де со родной со матушкой,

Да с Мамельфой де нынче да Тимофеёвной.

10 Стало Василею тепериче двенадцать лет,

Он по улочкам с ребятами побегивал,

Он ле шуточки-то шутил да нехорошия:

Кого хватит за руку, да руку выдернёт,

Кого дернет за ножку, да ногу вывернёт,

15 Голову-ту ударит, голова с плеча-то ле,

И бежит де ребёнок без головы домой.

Говорят тогда мужички новогородския:

— Не наполнить нам будет Новагорода дитями ли!

И приходили мужики ко Васильевой матушки:

20 — Ах ты го еси, Мамельфа да Тимофеёвна,

Уж как сын-от твой шутит шуточки нехорошия,

Бесповинно калечит наших малых деточёк,

Не наполнить будет нам нынче ведь Новгород.

И если не уймешь ты своего Ваську Буслаева,

25 То мы забросим ле Ваську да прямо в Волхово!

Дождалася его мамонька родимая,

Говорит ему она дак таково́ слово́:

— Уж ле что же ты, мой сын, бегашь да со ребятами?

Уж как шуточки ты шутишь да нехорошия,

30 Ай хотят де мужики бросить тебя в Волхово!

Ты бы лучше прибрал себе дружинушку,

А то долго ли тебя дак сбросить в Волхово!

Говорит ле тут ле Васенька Буслаевич:

— Я де мамонька тепериче послушаю.

35 И заваривал он пива, да пива пьяного,

Наварил он тепере да пива крепкого.

Наливаёт он бочки да сороковочки,

И как ставил он бочки да на круто крыльцо,

Сам садилсе за столы да за дубовыя,

40 И писал он ярлыки да скорописчаты,

И привязывал ко стрелочкам коленыим,

И стрелял де он стрелочки по Новугороду.

А как люди были теперь в церквах во божиих,

Да пошли де из церквей по Новугороду,

45 Находили они стрелочки каленыя,

Находили на стрелочках те ярлыки,

Там написано Васильевым-Буслаевым,

Всех зовет себе на пир; дак тут идут к нему,

А идут к нему на пир дак всё стары и малыя.

50 Ай увидал де Василий да сын Буслаевич,

Говорил себе ле он дак таково́ слово́:

— Не напоить мне будет весь дак Нов ле город-от!

Выходил Василий на круто крыльцо,

А и брал он ведь вяз дак во двенадцеть пуд,

55 Говорил-де ле сам дак таково слово:

— Если стерпит кто мой вяз дак буйну голову,

Тот ко мне зайдёт да и будет мой названой брат.

Говорят тогда мужики дак про себя собой:

— А не у́пито ле будёт, да не уезжано!

60 А на век-то ле увечье да будёт нажито!

Все пошли назад от Васеньки во Нов ле град.

А навстречу бежит им Костя Новоторжанин:

— Каково вы у Васьки упили, каково у́ели?

— Мы не у́пили у Васьки да не у́ели,

65 А на век только увечье да мы всё нажили.

Забегаёт тут Костя да на широкий двор,

Распахнул он тут бочку да с пивом крепкиим,

Да почерпнул он то пиво да полтора ведра,

Подносил-то к устам своим саха́рныим.

70 А и брал-де Васька да свой червленый вяз,

А и бил-то он Костю-то буйну голову.

Устоял-де детина, да не ворохнетце.

Во руках его ли чарушка не сплещетце.

Говорит Васька ле Кости да Новоторженину:

75 — А и будь же ты мне, Костя, дле е милой друг.

Заводил он во свои-ти да во палатушки,

Ай садил его за столы-ти да за дубовыя,

Ай поил кормил его да нынче досыта.

Прибегаёт ко Васьки Потаня да хроменькой.

80 Распахнул де он бочку да сороковочку,

Почерпнул он тут пива да полтора ведра.

Подскочил де к Потане и ли всё хроменьку,

А и стал-то бить его вязом да по хромым ногам.

Устоял тут детина, да не ворохнетце.

85 Полна чарочка-то пива, да всё не сплёщетце.

Заводил он Потаню да в свою све́тлицу,

Ай садил его за столы-то да за дубовыя.

И прибежал на двор ко Васьки Фома горбатенькой.

Не сошел больше Васька да со крута́ крыльца,

90 Только звал он Фому во свою во горницу.

И набрал Васька дружинушки двадцать деветь молодцов,

А ле сам-то стал над нима-ти тридцатыим.

Говорил Васька ле им нынче таково слово́:

— Нам теперече боятьце да будёт некого!

95 Цветно платьё они носят да с одного плеча,