О Господи, о Боже мой! - страница 13
Это день, когда нас взяли на работу в интернат, что было чудом. Нас принял известный по прежним подвигам Налим в последний день своего директорства. Он уходил наверх — в секретари райкома г. Андреаполя. Хотя уходил с повышением, но ревновал к тому, который заступал на его место, и желал подложить ему свинью (сказала бы я, если бы речь не шла о нас Машей — по китайскому календарю мы с ней свинки). Налим всех интеллигентов считал диссидентами, хотя ни того, ни другого слова никогда не произносил (просто выговорить не мог).
Мы начали работать с директором Олегом Ивановичем — мужчиной среднего возраста, среднего роста, средне приятной наружности, но уж точно не с таким носом, как у Налима — в виде шила, — а с обычным, как у людей. Правда, я сейчас не могу вспомнить, какой у него был нос. Да был ли нос?
И вот первый день работы: он совпал с моим днем рождения, что представлялось неслучайным и, судя по всему, просто подарком. Я буду воспитателем, Маша — пионервожатой.
С утра ясно, тепло, золотисто. Я еще не принята, иду в бухгалтерию для соблюдения формальностей. Иду мимо учебного корпуса, перед которым построен интернатский наличный состав, а новый директор со свитой учительниц с крыльца говорит какую-то речь.
Пока заполняли трудовую, я подписывала что-то о распорядке, технике безопасности, насчет того, что воспитатель имеет обязанности:
1. отвечает за жизнь и здоровье воспитанников, за их поведение и соблюдение…
2. организует детский коллектив своей группы (связь с подшефной и шефствующей группой).
3. обязан изучать личные и медицинские дела и вести дневник наблюдений…
4. Составляет план работы, которая должна быть увязана с планом пионер-ской работы (организации), указывает виды индивидуальной работы с каждым учеником.
5. Заботится о правильном физическом развитии, укреплении здоровья, коррекции физических недостатков.
6. Заботится об отдыхе детей и разумной организации труда, обязательном проведении утренней зарядки, походов, экскурсий.
7. Воспитатель поощряет ученика или ходатайствует о поощрении (снятии взыскания).
8. Имеет право наказать: замечание, выговор, лишение посещения кино.
9. Воспитывать навыки целенаправленной деятельности…
10. Прививает гигиенические навыки, навыки по самообслуживанию — и т. д.
Подписывала и думала о тех, которых увидела тем летом, когда играла с ними — стриженных наголо, в цыпках, в зеленых соплях… Этот жалкий народец, они прилипли ко мне с первого разу и обнимали за ноги… Мечтала: умою их теплой водой…
Вышла я уже штатным воспитателем и отправилась к своему классу. Меня радушно проводил и представил предшественник, на место которого я заступала, — бравенький такой, кряжистый, в пшеничных усах. Все бы ничего, если бы не страшно курносый нос, вследствие сломанной переносицы, и стеклянный глаз. Второй — голубой — смотрел весело, приветливо.
Оказалось, что дети мои — совсем не те шелудивые малыши, о которых я мечтала, а подростки. Пятый «отпетый», как о нем отозвался бывший воспитатель.
В классе попахивало грязцой и ребячьим томлением. Я сказала: «Ну, пойдемте, погуляем в лесу, покажете мне здесь все, познакомимся». Во мгновенье ока пятый класс вылетел наружу. Я, чинно кудахтая (я же теперь клушка), — за ними. Но они унеслись с криками: «На Гостилиху!» — пыль столбом, и исчезли с глаз. Со мной остались три девочки и мальчик. Удивительно, поразительно разные эти дети: кукольная девочка в рыжих кудрях, с ротиком постоянно раскрытым и парень, выше меня ростом, лицо нечистое, блеклое, желтые тусклые волосы, нос большой, сырой. Голос — писк комарный. А там, в классе, еще застрял громадный, толстый на последней парте (чтоб не застил) — как только втиснулся, непонятно. — «Вы не бойтесь, Леша никуда не денется», — сказали мне те, что не унеслись на Гостилиху. Еще одна девочка пряталась за спиной. Она была разута, но в колготках — приспущенных, завернутых и привязанных к ногам шнурками. Я: «Так нельзя тебе идти. Ты вернись в спальню, подожди нас. Придем, погляжу, что у тебя с обувью». Она ушла, ни слова не говоря. Но в лесу мы ее увидели, она пряталась за кустами. Окружавшие меня ребята сказали: «Кепка не пойдет. Она вас все равно не послушает. Она — всегда». Я выучила: Кепка — Оксана Кебелеш, а длинный мальчик — Кефир — Коля Никифоров.