О российской политике - страница 13
Эти размежевания и расколы происходили, как правило, все же внутри целого — в стенах общего “демократического дома”. Его обитателей объединяла поддержка реформ для меньшинства; об альтернативе речь не шла. В такой ситуации принципиальное размежевание демократов по отношению к проводимому руководством страны политическому курсу — единственно возможный способ сохранения в России демократической перспективы.
К сожалению, демократическая альтернатива правительственному курсу в 1992 — 1993 гг. была достаточно слабой в силу нашего мышления, традиций, особенностей и сложности экономической трансформации. Поэтому защиту интересов большинства (на словах!) стали брать на себя те силы, для которых демократические ценности чужды по самой их природе. Все сострадание к боли и тяжести переживания реформ демократы отдали на откуп своим политиче-ским оппонентам. Ельцин и Гайдар в глазах людей стали неудачливыми “шоковыми терапевтами”, а Руцкой, Жириновский и Зюганов представились “реаниматорами” и утешителями обнищавших.
В той ситуации критика правительственного курса со стороны демократических сил была необходима. Необходима была и альтернатива, позволяющая демократии вернуться к своей фундаментальной ценности — к интересам большинства. В октябре 1993 г. переход “ЯБЛОКА” в демократическую оппозицию был продиктован не желанием усугубить кризис демократического движения, а, наоборот, необходимостью выйти из этого кризиса, порожденного ошибочным отождествлением демократии с политикой президента Ельцина и экономическим курсом Гайдара. Однако создание демократической оппозиции невозможно без пересмотра некоторых основ мировоззрения демократов ельцинского призыва.
До самого последнего времени звание “демократа” было своеобразной монополией тех, кто выступал за последовательную концентрацию власти в руках Бориса Ельцина и поддерживал финансовую стабилизацию в духе ортодоксального монетаризма. Если же ты критикуешь Бориса Николаевича и кроме борьбы с дефицитом государственного бюджета видишь в экономике и другие задачи, то ты уже не демократ, и хорошо еще, если тебя при этом не называют коммунофашистом. Таким образом социальная и политическая база демократии была искусственно сужена. Обществу навязывалась весьма примитивная дилемма: либо реформы Гайдара, либо реставрация коммунизма. Эта искусно пропагандируемая простота подталкивала общество к выбору между двумя крайностями. И большинство, недовольное реформами, отшатнулось от демократов и повернулось к тем, кто развенчивал их за антинародность, то есть к коммунистам и националистам. Приостановить движение общества в эту сторону можно было только убедив людей в том, что демократические реформы бывают разными. И что альтернативой проводимому курсу может быть не только возврат в прошлое, но и иной вариант продвижения в будущее, иные реформы.
Именно отсутствие такой альтернативы приводит к парадоксу, неоднократно отмеченному социологами: в российском обществе сторонников демократии намного больше, чем желающих голосовать за демократов на предстоящих выборах. Вот в чем суть проблемы, которая может быть решена только утверждением демократической альтернативы политике Ельцина и реформам Гайдара — Черномырдина.
Способность политических сил внутри себя выдвигать альтернативные варианты развития — признак устойчивости этих сил, а вовсе не слабость. Это убедительно доказали противники демократов: после разгрома в октябре 1993 г. национал-патриотическая оппозиция уже в декабре сумела вновь получить места в российском парламенте, но — через другие политические партии национал-патриотического и коммунистического толка. Именно альтернативность сегодняобеспечивает левым достаточно широкие возможности для привлечения на свою сторону различных слоев населения.
А у демократов все наоборот. Нас убеждают в том, что ряды демократов должны быть едиными, как монолит. А если и есть какие-нибудь разногласия, то они ни в коем случае не должны оформляться организационно в виде различных партий, фракций или предвыборных блоков. Сложилась парадоксальная ситуация. Коммунисты и близкие к ним группировки (вопреки учению Ленина) успешно практикуют политический плюрализм, а демократы, всегда провозглашавшие этот плюрализм, стали вдруг самыми горячими приверженцами резолюции Х съезда РКП(б) “О единстве партии”.