Об обращении с людьми - страница 19

Кто старается приобрести постоянное уважение; кто за­ботится о том, чтобы разговор его никому не казался пред­осудительным и не обращался другим в тягость, - тот не должен употреблять и своих разговорах злословия, насме­шек и язвительности и не привыкать к принятому тону пе­ресмешек. - Правда, это иногда может нравиться известным людям и весьма часто; однако впоследствии презирают и бе­гут такого человека, который всегда хочет забавлять обще­ство за счет других людей или даже за счет самой истины. И это. кажется мне, весьма справедливо. Ибо чувствительный и благоразумный человек должен иметь снисхождение к слабостям других людей. Он знает, сколь великий вред мо­жет иногда причинить одно, впрочем, незлонамеренное словцо и желает всегда основательной и полезной беседы. Для него несносны пустые пересмешки. Но весьма легко привыкаешь к сему гнусному тону в так называемом боль­шом свете. Всякие меры предосторожности не довольно до­статочны к тому, чтобы предохранить себя от оного.

Впрочем, я не желаю воспретить все сатиры и не отри­цаю, что некоторые глупости и несообразности в обращении менее дружеском, могут быть исправлены тонкой, неоскор­бительной и не слишком явно насчет кого-либо относящей­ся пересмешкой.

Наконец, далек я и от того, чтобы требовать от людей похвалы и извинений всех, даже явных проступков; лучше сказать, я никогда не доверял тем людям, которые, при­творствуя самым явным образом, желают прикрывать все видом Христианской любви. Такие люди по большей части бывают лицемеры, хотят выставлением хорошей стороны других людей заставить забыть их действительно причинен­ные им оскорбления, или чрез то самое стараются достиг­нуть того, чтобы и к их проступкам были снисходительны.

(29) .

Не будь слишком расточителен на анекдоты, особенно такие, коими легко можешь повредить чести какой-нибудь особы, и которые ты знаешь только понаслышке. Весьма ча­сто они бывают вовсе неосновательны или в преданиях сво­их столько искажены и увеличены, что представляются совершенно в другом виде. - Величайший вред можно чрез

сие нанести невинным, добрым людям и нередко самому се­бе причинить великую досаду.

(30) .

Остерегайся переносить вести из одного дома в другой и разглашать откровенные, застольные речи, семейные разго­воры и собственные свои замечания о домашней жизни тех людей, с коими обращаешься. Хотя бы сие случилось собст­венно не из злого намерения, однако такая болтливость мо­жет возбудить к тебе недоверчивость и быть поводом к раздорам, либо другим каким-нибудь неприятностям.

(31) .

Будь осторожен в порицании и противоречии! Мало на­ходится в свете таких вещей, которых нельзя было бы рас­сматривать с противоположных сторон. Предрассудки часто помрачают глаза самого благоразумнейшего челове­ка, и весьма трудно мысленно представить себя совершенно на месте другого. Не будь слишком поспешен в суждении о поступках людей благоразумных, разве и самая скромность будет уверять тебя в превосходстве собственного твоего бла­горазумия; а сие убеждение не слишком благонадежно. - Благоразумный человек бывает по большей части, если можно так сказать, живучее другого. Он противоборствует сильнейшим страстям; мало заботится о суждении публики и недостойным труда почитает защищать против клеветы добрую свою совесть. Впрочем, стоит только спросить: "Приносит ли такой человек какую-либо пользу обществу?" И если он действительно полезен, то только это должно за­ставить нас забыть все маловажные погрешности, происхо­дящие от сильного стремления страстей, может быть более вредные для него самого, нежели другим. Наипаче остере­гайся взвешивать побудительные причины каждого доброго деяния! При таком расчете может быть многие и твои по­двиги потеряли бы весьма много. О всяком добром деянии должно судить по его последствиям для общественной поль­зы.

(32) .

В разговорах твоих остерегайся наскучить вялостью или излишнею подробностью. - Известный лаконизм, если толь­ко он не перерождается в сентенции или афоризмы, или в излишний разбор каждого слова; сей. говорю я, лаконизм.