Обожжённые словом - страница 10
Цезария:– Перестаньте, пожалуйста, Максимилиан Романович, эти ужасные вещи пересказывать, пойдёмте лучше танцевать.
Фасмер: – Я? Танцевать? С превеликим удовольствием! Но вы, кажется, всегда были ангажированы графом Олсуфьевым…?
Цезария: – Ах, я больше не хочу о нём слышать…! Он….
Фасмер (перебивая, с жаром): – Извините! Я рад, я очень рад! А, какой сейчас танец?
Цезария (успокаиваясь): – О, это особый танец! Возможно, вы обращали внимание, что каждый раз в середине вечера музыканты играют полонез, ходзоны полонез графа Огинского. Это – в честь отца, в честь нашей далёкой Родины. Я не могу не выйти на этот танец, не могу не порадовать папа.
Фасмер: – Весьма великодушно с вашей стороны такое нежное внимание к родителю. Почту за честь стать вашим партнёром в столь богоугодном деле, Цезария!
Цезария (хитро улыбнувшись): – W Polsce ten taniec jest weselnej…!
(ТИТР:В Польше этот танец считается свадебным).
Фасмер:– Что? Что?
Цезария:– Пойдёмте, пойдёмте скорее! Уже начинается!
Звучат первые пронзительные такты полонеза Огинского. Цезария и Фасмер успевают встать в исходную позицию и с высоко поднятыми головами: пам-папапам-пам-пам-паппам…..
Иван Александрович Бодуэн де Куртенэ, сидя в окружении свиты, благосклонно смотрит на них.
Когда последние такты смолкают, к хозяину дома быстро подходит граф Олсуфьев.
Олсуфьев: – Прошу Вашу милость не казнить, а миловать. Ваше сиятельство Иван Александрович, внезапно возникли обстоятельства по юридической части, коей я служу, принуждающие меня покинуть ваше славное общество. Разрешите откланяться?
Бодуэн де Куртенэ (усмехнувшись): – А, коли не разрешу…? (Глянув на растерянное внезапным ответом лицо молодого графа) Ладно-ладно, милейший Юрий Александрович, ступайте. Хотя вы весьма сведущи в филологических и исторических науках, но вам, юристам, всё же, наверное, скушновато в нашей компании….
Олсуфьев: – Что вы! Напротив, это весьма познавательно и увлекательно, просто… обстоятельства-с….
Бодуэн де Куртенэ: – Хорошо, хорошо, ступайте с Богом. Родителям своим кланяйтесь от меня….
Олсуфьев кланяется, уходит.
Бодуэн де Куртенэ: – Итак, господа, вернёмся к столу!
Все встают, идут занимать свои места.
Сцена 6. Учёный спор
Там же. Вечер продолжается. Лакеи приступили к перемене блюд. Музыканты, сложив инструменты на свои стулья, отошли к отдельному столу. Картёжное общество пополнилось зеваками. Кто-то завёл игру в фанты. Другие разошлись по своим группкам, оживлённо что-то обсуждая.
Учёное общество расселось по своим местам. Пустует только стул графа Олсуфьева.
Бодуэн де Куртенэ: – Итак, сегодня у нас продолжается бенефис нашего дорогого Алексея Александровича Шахматова. Поделитесь с нами своими изысканиями, милостивый государь! Просим!
Шахматов: – Я бы хотел, господа, продолжить дело, начатое нашим великим академиком Михайло Васильевичем Ломоносовым: подвергнуть сомнению нормандскую теорию развития Руси. Замечу, что Сказание о призвании Варягов известно в нашей исторической литературе преимущественно в том виде, в каком оно занесено в Повесть временных лет, то есть в летописный свод начала ХII века, сохранившийся в многочисленных переделках, исказивших первоначальный оригинал и восходящих к XIV-ХVII вв. Сравнительное изучение Лаврентьевского, Радзивиловского, Ипатьевского и Хлебниковского списков в значительной степени достаточно для возобновления текста древнейших изводов Повести временных лет. Но, господа, будет ли это первоначальным видом Сказания?
Многия соображения заставляют ответить на этот вопрос отрицательно.
Во-первых, из этого Сказания, читающегося в большей части списков Повести под 6370 (862) годом, неясно, кто собственно был призван на княжение Славянами, Кривичами, Чудью и Весью – варяжские или русские князья, Варяги или Русь. Правда, обратите внимание, летописец отожествляет Русь и Варягов в этом своем сказании, но потом отговаривается так неловко, что позволяет заподозрить позднейшую вставку. Вот, послушайте, господа.
(Шахматов надевает пенсне, открывает свои листы бумаги, находит нужный текст, читает).
«И идоша за море к Варягом, к Pyci,(выделяет он голосом)сице бо ся звахутъ Варязи Русь, яко се друзии зовутся Свее, друзии же Урмане, Анъгляне, друзии Гъте тако и си Русь». Слова «к Pyci», «Русь» нарушают первоначальную нить рассказа о призвании Варягов. Действительно, если Русь тожественна с Варягами, идея призвания иноземцев нивелируется. Во-вторых, совсем неясен смысл нижеследующей фразы сказания: «и от тех Варяг прозвася Рускаа земля Новгородци». А вот ещё: «тии суть людие Новгородьци от рода Варяжска преже бо беша Словени». Получается, что новгородцы – это и есть варяги, называвшиеся славянами.