Обретя крылья. Повесть о Павле Точисском - страница 13

— Они, поди, каждый своим хозяйством живут?

— Водится такое, спайка слабая, друг за друга не постоят.

— Откуда спайке взяться? Думаешь, здесь она? Как же, на мастера с оглядкой смотрят. Своя рубаха ближе к телу. Когда невмоготу станет, вроде взбунтуют, раскипятятся, кажись, горы своротят. Но все порознь. Мастер на контору укажет, и хвосты поджали. Возьми хоть наших арсенальцев. В формовочном мастер, истый котяра, до девок охочий, одну поедом ел за то, что от него нос воротила. В прошлом месяце довел до белого каления: с лопатой на него кинулась. Ее с завода вышвырнули, формовочный шум поднял, а по остальным цехам отмолчались. Поостыли, и все прежним чередом… — Помолчал, хмурясь, потом спросил: — Ты что же, в подсобниках так и намерен ходить? Нет, брат, тебе рабочим ремеслом овладеть надо.

Павел кивнул головой:

— Сам того же мнения. Намерен в училище поступить…

— Ремесленное? Это хорошо, имея профессию, и работу отыскать полегче.

Трактир покинули вместе. Шли набережной канала, связывающего Адмиралтейство с лесными складами. У Манежа Павел остановился. Пологая лестница. Мраморные скульптуры Диоскуров.

— Диво дивное, какие руки надобно иметь, чтобы сотворить такое чудо? — восхищенно проговорил Нил. — Того и гляди — кони вырвут поводья.

— Это, Нил, итальянский мастер Паоло Трискорни высек. Близнецы Диоскуры, братья Елены, из-за которой разгорелась Троянская война… — Помолчав, Точисский спросил: — А вы знаете, Нил, что в декабре двадцать пятого года на Сенатскую площадь вышли восставшие полки? Их вывели офицеры с намерением отменить крепостное право и провозгласить конституцию. Россия, по их мысли, должна была получить управление, подобно Французской республике. — Павел воодушевился, чувствуя в собеседнике благодарного слушателя. — Знаете такое стихотворение?

Во глубине сибирских руд

Храните гордое терпенье,

Не пропадет ваш скорбный труд

И дум высокое стремленье…

Пушкин, Александр Сергеевич. Из его послания на каторгу ссыльным декабристам.

— Тебя бы к арсенальцам, вот бы послушали, а то дикарь дикарем, не то что грамоте, иные букв не знают.

— Не откажусь, если пригласите.

— По всему видать — ты, Павел, в гимназиях обучался, из интеллигентов, меня на «вы» величаешь, а тебе бы с нашим братом попроще, как равный с равным. Чтоб рабочий за барина тебя не принимал, с доверием к тебе. Ты ведь с трудовым сословием говорить намерен. Ко мне заходи по свободе, рад буду. Запомни адресок. По воскресным дням я завсегда дома.

И, уже отойдя, вдруг повернулся, окликнул:

— С ремесленным ты правильно сообразил, польза непременная.

До Нарвской заставы Точисский добирался на конке. Народу ехало не так много.

Воскресный день выдался тихий, хмурый. Над куполами церквей кричало воронье, на папертях теснились нищие и юродивые.

Лошади бежали весело, конка легко катила по рельсам. На перекрестках кондуктор названивал в колокольчик, покрикивал на зазевавшихся прохожих.

Обгоняя конку, на рысях проскакал разъезд драгун. Бравые молодцы один к одному, на подбор.

Потянулся фабрично-заводской Петербург с рабочими казармами и хибарами, зловонными улицами и кабаками, ночлежками и притонами.

Конка остановилась. Конец пути. Павел без труда отыскал приземистый, с двумя оконцами домик. Через чистое стекло виднелась на подоконнике герань.

Павла встретила жена Нила, круглолицая, с ямочками на румяных щеках. Подавая стул, ладонью обмахнула сиденье.

— Нил скоро придет, в булочную пошел.

Из-за двери, что вела в другую комнату, высунулись две кудрявые головы. На Павла глянули любопытные глаза. Мать прикрикнула на мальчишек:

— Марш гулять! — И улыбнулась добро: — Погодка. Но смирные. Завтра в деревню к родным повезу. Там в хозяйстве от них подмога. Коровенку пасти, да и сами, может, молочка попьют, все сытней, чем здесь.

На столе книга.

— Кто читает?

— Нил. Он к книгам шибко пристрастился. Воротился Васильев. Увидав Точисского, обрадовался:

— Держи хлеб, Варвара. Стол накрывай, гостя потчевать будем.

Сидели втроем. Варвара наливала в рюмки из граненого лафитничка, закусывали хрустящими груздями. Нил довольными глазами указал на жену: