Очерки и почерки - страница 19

Иванов, Петров, Сидоров. С отбытием вас!

Вера(ортодоксально). Я! Буду! Ждать! Его!! Я! Хорошая! (Не пьет.)

Муся(разнузданно-упадочнически). А я плохая, плохая! Да! Да! И пусть! А-а-а! О-о-о! (Пьет.)

Сидоров. Эх! И зачем только людям бабы нужны? (Пьет.)

Вера. Сейчас же уходи! И все вы уходите! Вы мешаете мне ждать!

Вот я жду полчаса, потом буду ждать час, два, три.

Я знаю, чувствую, понимаю, верю, ощущаю, сознаю, что он вернется. Я буду ждать! (Застывает в кресле.)

Марфа(входя с лопатой). Правильно! (Пьет, уходит.)

Управдом(выходя). И за воду внесу, и за электричество. Думаете, управдом не человек? А я, может, сам стихи пишу. И очень даже просто. (Уходит.)

Там же, еще через полчаса.

Вера(напевает).

Сидоров. Жди, жди… А (пьет) он (пьет) не (пьет) придет (пьет).

Вера(мистически). Он вернется! Так говорил автор!

За сценой Марфа одобрительно стучит лопатой. Входит Миронов. Он молча вынимает бутылку из книжного шкафа, папиросы из мусорного ящика, достает телефон из-за вешалки, дверную ручку из-под матраца. Долго ставит все на место.

Миронов. Ну, кажется, все! (Пьет.)

Вера(припадая к нему). О, как я ждала тебя!

Иванов, Петров, Сидоров. С прибытием вас! (Пьют.)

Миронов. Я опоздал на поезд, друзья! Выпьем за дверную ручку. Она чертовски кстати дьявольски плохо отламывалась! Я часто ухожу, но прихожу еще чаще. А главное, я иду. Я иду, вот что важно! Ура! (Целует Веру, пьет.)

Кипарисов(из холодильника). Эх, скушная моя стариковская работа. Хоть бы по-латыни сказать что-нибудь, да все авторы попадаются какие-то малоквалифицированные. Ну, выньте уж меня, что ли, отсюда. Ишь куда старика запихали.

Управдом(выходя). Ну вот, и я хороший, и все хорошие, и всем хорошо. Так и будет. Так вам и надо. А кому плохо, пусть сам себе пьесы пишет. Я люблю, когда жильцы этим занимаются. Глядишь, и похвалит кто-нибудь. А что лифт не работает, так он будет работать. Чтоб мне провалиться на этом месте. (Проваливается.)

Владимир Яковлевич Пенкин — пожилой папа.

Ева Адамовна Пенкина — пожилая мама.

Ваня Пенкин — их дочь.

Колумбия Христофоровна — акушерка.

Ирочка — ее дочь. Фифа.

Простоволосов — муж Ирочки.

Рубаха — парень.

Почтальон.

Прохожий чудак.

Кошка Пенкиных.

Комната Пенкиных. Пенкина вяжет за столом. Пенкин не вяжет (лыка) у окна.

Пенкин. Мне что обидно? Мне всё обидно.

Пенкина. Тебе всегда всё обидно.

Пенкин. Нет, ты мне скажи, почему наш Ваня вдруг юбку надел? На что это похоже?

Пенкина. Уж ты ни одной юбки не пропустишь! Смолоду таков!

Пенкин. Вот и говори с ней!

Кошка. Ку-ку-реку! (Скрывается.)

Пенкин(дико). Что это?

Пенкина. Известно что — кошка.

Пенкин. Чего ж она петухом поет?

Пенкина. Переквалифицируется, значит. Жалко тебе, что ли?

Колумбия Христофоровна(врываясь). До каких пор это кошачье отродье будет здесь кукурекать? Как акушерка и ответственная съемщица, я протестую!

Пенкина. Сами вы кошачье отродье! Сами кукурекаете!

Колумбия. Ах, вы так! Простоволосов!

Простоволосов(входит). Я-с! Да-с! Ну-с!

Колумбия(трагически). Простоволосов! Меня опять оскорбляют!

Простоволосов. Кто-с?

Пенкин(вызывающе). Я-с! Мы-с!

Простоволосов. Плюньте, Колумбия Христофоровна!

Колумбия. Тьфу на вас! (Плюет, уходит.)

Пенкина. Ах!

Простоволосов. Я подотру-с! (Подтирает.)

Ирочка(входя). Кто это трус? Конечно, вы?

Простоволосов. Не трус, а подотру-с!

Ирочка. Значит, еще хуже? Боже мой, как низко я пала! Ах, когда мой девятый муж увидел моего двенадцатого мужа, он тогда еще сказал, что дальше будет еще хуже.

Пенкин. Ваши мужья нам без надобности. У нас свое горе.

Ирочка. Подумаешь! Простоволосов! Домой!

Уходят.

Кошка. Гав! Гав! (Скрывается.)

Колумбия(за сценой).