Ода чуждых земель - страница 14

Я открываю глаза и смотрю на своего отчима. Один в один тот, кого убила восемь лет назад. Почему эти призраки преследуют меня?

У меня хватает лишь несколько секунд, чтобы разглядеть его перед тем, как комната погружается во мрак. Ветер дует слева, теребя волосы. Я оглядываюсь, но ничего не могу увидеть — повсюду кромешная тьма.

Вдруг на затылке я чувствую чье-то дыхание так близко, будто кто-то склоняется надо мной, но когда поворачиваюсь и пытаюсь схватить, то руки касаются лишь воздуха. В темноте я слышу слабый смех, который вызывает мурашки на руках.

В ответ на страх выходит сирена, заставляя кожу немного светиться.

— Кто там? — кричу я.

— Секреты подлежат лишь одной из сторон, — раздается женский голос отовсюду и ниоткуда одновременно.

— Кто ты?

— Он идет за тобой. — В этот раз мне вещает детский голос.

— Кто? — спрашиваю я.

Карнон мертв.

Смех окружает меня отовсюду, становясь все громче и громче. Слышен женский голос, детский, короля Фауны и отчима. Я всех их слышу, и все они смеются надо мной.

Потом все сразу прекращается.

— Кто? — повторяю я.

Воздух сотрясает, словно от раскатов грома; он становится плотнее, будто здесь возрастает сильная магия, набирая силу. И с треском, громкий голос прорывается сквозь нее…

— Я.

***

Я просыпаюсь, хватая ртом воздух. Взгляд устремлен на сощуренные глаза Деса. Руками он обхватывает мое лицо, обеспокоенный происходящим.

Сон ощущался таким реальным. Отчим и Карнон мертвы, их больше нет, и все равно порой, как сегодня, возникает чувство, что они живы. Я втягиваю воздух, грудь вздымает и опускается слишком быстро. Конечно, эти злые мужчины засветились только в небольшом сне. Были и другие вызывающие до дрожи голоса, выкрикивающие меня из темноты. Могу догадаться, что они принадлежат спящим фейри и их странным детям. И еще этот голос в конце… Я не знаю, что и думать.

Хмуря брови, Дес горячо целует меня и резко прекращает.

— Ты опять не просыпалась, — произнес он.

Я дрожу. Возможно, это всего лишь сон, но факт в том, что женщины-воительницы еще спят, а мужчины-воины до сих пор пропадают без вести. Карнон может и мертв, но его старания — нет.

Смотря Десу в глаза, я говорю:

— Я хочу снова увидеть этих детей из гробов.

***

Во второй раз в своей жизни я добровольно решаюсь зайти к маленьким монстрам, жизнь которым дали спящие воительницы. Я могу быть самой тупой женщиной, идя к ним снова, но мне нужно кое-что увидеть.

— Напомни мне еще раз, почему я согласился на это? — говорит Дес подле меня, повторяя мои мысли.

Сегодня он одет в черные футболку и штаны, в чем я и привыкла видеть его. Волосы сзади стянуты кожаным ремешком, а тату на руке ничем не прикрыто. Он выглядит чертовски молчаливым, вероятно, потому что Дес точно не горит желанием вести меня обратно в королевские ясли.

— Я помогаю тебе раскрыть эту тайну, — убеждаю его я, шагая по коридору.

Он ничего на это не отвечает, но мышцы на челюсти Деса напрягаются.

Где-то внизу живота я ощущаю страх, что все произошедшее со мной и с этими женщинами еще не конец. Смерть подпитывает магия… даже фейская. Это правило, которое действует и здесь, и на Земле.

Когда мы входим в детскую, меня накрывает волна дежавю. Большинство детей лежат в колыбельных и кроватях, все еще устрашающие, а те, что постарше, стоят вдали комнаты, вглядываясь в большие окна. Почти в таком же состоянии я видела всех в тот первый раз.

Единственная отличная вещь в детской, это то, что в ней только увеличилось количество колыбельных и кроватей, чтобы вместить тот наплыв детей, что пришли из тюрьмы Карнона.

Я стараюсь не дрожать, пока смотрю на них. Они и прежде пугали, когда просто были странными детьми, которые пили кровь и пророчили, но сейчас, зная, что они из себя представляют… Ужас пронизывает меня с головы до пят снова и снова.

Даже после того, как сиделка объявляет о нас детям, те не двигаются с места.

Волосы на руках начинают вставать дыбом. Есть что-то тревожное в этих детях, в этом месте.

Глубоко вздохнув, я направляюсь к окну. Напряженный Дес идет справа от меня, клацая тяжелыми ботинками по полу.

— Ты вернулась, — утверждает одна из детей, не оборачиваясь.